Что-то Имия и Рафталия и правда похожи во многих отношениях.
— У-у… Но братец! Я ведь старался как мог!
— Нет, это была отчаянная и почти бездумная атака. Если бы не Сиан, неизвестно, чем бы всё закончилось.
Хотя у Кил достаточно высокий уровень, у неё нет моего запредельного показателя защиты. Если неудачно подвернётся под атаку, её ждёт травма или чего похуже.
— Сиан, ты выручила Кил. Спасибо.
— То, что сделала я, совсем не так важно как то, что сделала Кил. Пускай я не поняла ни слова из того, что она сказала, но вижу, что у неё какая-то душевная травма.
Насколько я помню рассказ Мамору, Сиан потеряла на войне родителей.
Кил угодила из-за волны в рабство и многого натерпелась, поэтому в чём-то они понимают друг друга без слов.
Вспомнилось, что когда мы только начинали отстраивать деревню, Рафталия вовсю занималась психическим здоровьем детей. Мне всегда казалось, что нам удалось совместными усилиями облегчить психологическую ношу Кил и остальных, но возможно, что они так до конца и не вылечились от ментальных травм.
— Кил, посмотри правде в глаза. Как только ты увидела Ортороса, то сошла с ума и сломя голову побежала на него.
— У…
Вот к чему приводит нарочито жизнерадостное поведение Кил и её заявления о том, что травмы прошлого ей нипочём.
Подобное могло случится с любым ребёнком из деревни.
И пускай прямо сейчас травма Кил не проявляется, в будущем что-то может вновь её разбередить.
— Если взять прошлое Рафталии…
Я помню, как она рассказывала свою историю. Из самой первой волны вышел похожий на цербера монстр и убил большую часть деревни, включая родителей Рафталии.
Если учитывать общее прошлое односельчан, то не исключено, что у всех выживших детей есть паническая реакция на больших многоголовых собак.
— С-со мной всё в порядке!
— Ра-афу? — недоверчиво протянула Раф-тян и подошла к Кил.
Та нервно кивнула, но затем…
— Раф! — Раф-тян вдруг применила иллюзию и превратилась в чёрного трёхглавного пса, взирающего на Кил с высоты.
Это вот так выглядел цербер, уничтоживший Рулорону?
— А… а…
Едва Кил увидела его, как её лицо перекосилось. Даже со стороны в её дрожащих глазах легко читались страх и ненависть.
— Раф, — Раф-тян вернулась к прежнему облику и вздохнула как следователь на допросе у несговорчивого преступника.
— Теперь понятно, Кил? — тихо спросил я.
— Угу…
Похоже, Кил наконец-то осознала, что с ней происходит.
Кстати… Как Раф-тян смогла настолько точно воссоздать облик монстра, с которым связана ментальная травма Кил? Неужели наших с Рафталией разговоров хватило, чтобы она смогла вообразить этого цербера?
На самом деле, я только что обнаружил довольно серьёзную угрозу.
Если окажется, что все жители моей деревни боятся многоголовых собак — то это, выходит, наше уязвимое место.
Некоторые наверняка кое-как свыклись со своим прошлым, и мне не хотелось бы лишний раз тревожить старые раны, но кто знает, что ждёт нас в будущем?
— Имия, а ты не испугалась, потому что родилась не в Рулороне?
— Да…
Однако в её прошлом тоже есть рабство, так что и у неё могут быть психологические травмы.
— Имия, если у тебя тоже что-то вызывает приступы — обязательно скажи. Я хочу быть готовым ко всему.
— Я… не люблю солдат Мелромарка, но ничего. Привыкла уже.
— Наверное, лучше не спрашивать, почему именно? Если слишком тяжело вспоминать, то не надо.
Когда мы с Рафталией занимались выкупом продающихся по ажиотажной цене рабов Рулороны, то в один момент наткнулись в деревне на охотников на рабов. И Кил, и Имия отважно сражались против них, поэтому мне казалось, что дети уже вылечились от фобии на солдат. Видимо, не до конца.
— Ничего, благодаря остальным я свыклась со своим прошлым и могу рассказать. Тем более… мне, наверное, станет легче, если я поделюсь им с вами.
Хотя я разрешил Имии промолчать, она всё равно решила раскрыть мне правду.
— Охотники на рабов пришли в мой посёлок… И убили родителей прямо у меня на глазах…
— Ясно…
— Мама была беременна моим братиком или сестрёнкой… но солдаты, хохоча…
— Тяжело тебе пришлось. Главное, что ты выжила. За это ты уже молодец.
Я погладил Имию и обнял её.
Дети в моей деревне всегда такие энергичные, что я совсем забываю, что у каждого из них есть подобные шрамы. Все они хлебнули в жизни немало горя, и многим из них пришлось куда тяжелее чем мне, которого всего лишь лживо обвинили в преступлении.
Это, конечно, сущая мелочь по сравнению с убийством родителей прямо у тебя на глазах, как в случае Имии.