— Ты споила Рафталию и Гаэлиона, чтобы задать этот вопрос?
Кто для Садины Рафталия, если ради неё она идёт на такое?
Похоже, что этим вопросом я приблизился к черте, которую не стоит переступать. Садина внятного ответа не дала.
Этот эпизод случился некоторое время назад.
Нашу деревню посетила целая толпа полулюдей… из расы енотообразных, которые пронюхали, что одна из их сородичей играет роль моей правой руки и помогает отстраивать деревню.
— Правая рука Героя Щита-самы — енотообразная, то есть, практически наша родственница. Мы прибыли, чтобы предложить Герою Щита-саме нашу посильную помощь в восстановлении деревни.
Я удивился тому, как сильно они отличались от Рафталии.
Моё первое впечателние о них — упитанные… даже, я бы сказал, пухловатые деревенщины.
Мне сразу показалось, что они не работать пришли. В их глазах читалось, что они искали лёгкой жизни под боком Героя Щита, поэтому я сразу подумал им отказать.
Но я, во-первых, не мог отказать им просто из-за расы, а во-вторых, они тут же насели на меня с требованием посмотреть на Рафталию, чтобы выяснить из какого она рода.
Тут мне захотелось рявкнуть на них, чтобы проваливали поскорее.
Однако внезапно объявилась Садина, наставила на них гарпун и обратилась на редкость грозным голосом:
— Прошу меня простить, но в жилах той, которую вы считаете правой рукой Наофуми-тян, не течёт ни капли вашей крови. Даже не надейтесь выдать себя за её родственников, ясно?!
Столкнувшись с угрозами Садины, енотообразные тут же притихли.
— Ну, если хотите помочь — работайте лучше в городе. А там уже разберёмся, может, и поладим, — заключил я.
Енотообразные ушли работать в город… а затем…
Ах да, вспомнил. Сбежали уже через три дня.
Но это не единственный раз, когда Садина вела себя странно.
Иногда, гуляя по деревне, я видел, как она вглядывается в пустоту и вообще ведёт себя настороженно.
Она будто замечала, что кто-то сидит в засаде.
Но Рафталия ничего не говорила, а ведь она видит магическую невидимость насквозь. Я всегда считал, что Садине просто мерещится.
“Какие у тебя с Рафталией отношения?”
Разумеется, я уже догадался, что в Зельтбуле Садина собирала рабов в первую очередь затем, чтобы найти Рафталию.
Хотя, конечно, другие рабы ей тоже небезразличны — это я понял по тому, как тщательно Садина присматривает за ними в деревне.
— Наофуми-тян. Ты должен знать, что одно время я жила только ради Рафталии-тян и её родителей.
— Только ради?..
Так всё-таки, что вас связывает? Всё непонятнее и непонятнее.
На ум приходит рыцарская и самурайская верность господину. Наверняка в этом мире есть нечто похожее. Может, здесь этот случай?
— Когда в мир пришла первая волна, я не смогла защитить Рафталию-тян и её родителей. Когда всё началось, я была очень далеко, и просто не успела прийти на помощь. Я поступила слишком легкомысленно, — с досадой пробормотала Садина и снова выпила.
Судя по её виду, ей сейчас совсем не до шуток.
Мы уложили Рафталию на простенькую кровать и вернулись за стол.
— Я смогла вернуться лишь спустя несколько дней, когда деревня уже полностью опустела, — продолжила Садина. — Я искала Рафталию, как могла. Я верила, что она жива. Но, будучи получеловеком, не могла глубоко копаться в изнанке этой страны. Поэтому я вместо этого решила стать гладиатором в Зельтбуле, чтобы вести поиски среди тамошних рабов. Среди работорговцев Зельтбуля много осведомлённых людей, и я рассчитывала купить у них информацию, когда заработаю денег.
— Небыстрый ты выбрала путь.
Тем временем Рафталию уже продавали по бросовой цене.
Удивительно, как она там очутилась при том, что Садина искала её “изо всех сил”.
— Дело в том, что “похожая на енотообразную девочка по имени Рафталия” — очень мутное описание. Поиски сильно затянулись. Конечно, мне удалось найти некоторых её односельчан.
— Я помню, ты их взяла под опеку.
— Да. Наконец, я нашла Рафталию-тян и сильно удивилась. Ведь она сражалась бок о бок с тобой.
— Ей выпала очень бурная и драматичная жизнь.
Надеюсь, когда настанет мир, Рафталия сможет, наконец, пожить в тишине и спокойствии.
Она поверила в меня, и я хочу, чтобы она была счастлива.
Я и раньше так считал, и сейчас продолжаю.
Хоть я и желаю гибели всему этому миру, но готов сражаться ради него из последних сил, лишь бы Рафталии было где мирно жить.
— Ты сказала “похожая на енотообразную”. То есть, она не из этой расы?
— Как и я не из финообразных. Её легко принять за енотообразную, но это не совсем верно.
— О как… впрочем, Рафталия — это всё равно Рафталия, к какой бы расе она ни относилась.
В мире животных полным-полно похожих друг на друга существ. Особенно когда речь о сравнении местных и зарубежных животных.
— Вот, Наофуми-тян, этим ты мне и нравишься. Так вот, Наофуми-тян… если ты не готов присматривать за Рафталией-тян до самого конца… может, лучше обойдешься мной?
— Чего?
— Я прошу быть готовым к тому, что отношения с Рафталией потребуют от тебя немалой решимости. Если ты не чувствуешь себя морально готовым, но при этом тебе невтерпёж, прошу удовлетвориться мной.
Я так долго её слушал — и всё ради этого?..
— Я что, похож на ненасытного дикаря?
Со стороны, наверное, похож. Только я лучше сдохну, чем заведу отношения с женщиной.
Хотя это не мешает мне доверять Рафталии.
Если поставить вопрос ребром — люблю я её или нет, я отвечу, что люблю.
В этом я уверен твёрдо. Я даже ей лично готов так ответить, если потребуется.
Но я не знаю, можно ли мою любовь назвать романтической.
Я вижу в Рафталии верную напарницу, подругу, с которой я был в горе и счастье, даже нечто вроде дочери.
В этом смысле я даже поддержку Мотоясу, который считает меня её приёмным отцом.
Как мне кажется, Рафталия считает мир во всём мире своей священной миссией, и не задумается о любви, пока она не будет выполнена. А у меня, в свою очередь, отцовские чувства… так, стоп. Нужно не поддаваться на слова Садины, а искать в них смысл.
Что-то мне подсказывает, что отношения “до самого конца” в её понимании — не до окончания волн, а до смерти Рафталии.
В конце концов, в манге и в играх попаданцы нередко остаются в параллельном мире навсегда.
Но я… не думаю, что возьму на себя такую ответственность.
Я вернусь домой, как только здесь наступит мир.
По всей видимости, Садина всерьёз опасается, что я затащу Рафталию в постель. Изучив мой характер, она нашла способ, как мне помешать.
Садина решила, что если будет постоянно домогаться, я с Рафталией ничего не сделаю.
Садина только кажется несерьёзной, но она умеет хладнокровно анализовать поведение людей и подталкивать их действия в ту или иную сторону. Она из тех девушек, с которыми точно не стоит враждовать.
Вот и сейчас она разговаривает шутливым тоном, но смотрит серьёзным взглядом.
— Может, всё-таки расскажешь, из-за чего так упорствуешь?
Я с Рафталией ничего делать не собираюсь, но мне важно знать мотивы Садины.
— Ох-х. Ну ладно, чуточку расскажу, — Садина начала рассказывать, по ходу дела поглаживая волосы Рафталии: — Возможно, ты уже так или иначе догадываешься, но Рафталия-тян из очень благородной семьи. Я — жрица, поклявшаяся в верности её клану.
— То есть, вы… из Шильтвельта или Шильдфридена?
— Неверно. Я не могу сказать, откуда мы. Я и без того делаю тебе огромное одолжение.
То есть, они не из страны полулюдей? И кстати, что у Садины за профессия такая?
— Отец Рафталии-тян не хотел становиться главой семьи и сбежал вместе с матерью девочки. Я примкнула к ним, и мы вместе покинули страну.
Хм-м. Даже сложно сказать, как таких родителей назвать — безответственными или, наоборот, ответственными.