— Разумеется, ведь я всю сознательную жизнь легко побеждала их в бою.
— Я думаю, это не они были слабые, а ты аномально сильная. А глухота к откровениям — просто следствие того, что ты очень крепко держишься за сознание. Поэтому же у тебя такая стойкость к алкоголю.
— О-о, — Садина улыбнулась. — Да, пожалуй. Всю свою работу я делала без ошибок, и мне частенько говорили, что если бы не откровения, я стала бы лучшей жрицей в истории.
— Если считать восприимчивость к алкоголю талантом, то я, видимо, самый бестолковый человек в мире.
— Ты прав. Мне теперь тоже кажется, что это были глупые слова. Наверное, все пророки просто напивались, а потом всем говорили, что им являлись предки.
В каких безумных условиях она жила. Только теперь, расширив кругозор, Садина начала понимать, что к чему. Как-то даже жаль её стало.
Я и сам в целом рос без особого присмотра со стороны родителей. Правда, я всегда это понимал.
Сейчас, когда я более-менее повзрослел и разобрался, как работает мир, я могу сказать, что между родителями и детьми тоже существует такое понятие, как совместимость. Это не значит, что я обвиняю себя или своих родителей, но как бы там ни было опыт семейного разлада у меня есть.
У Садины, в свою очередь, семья какая-то ненормальная. Такое чувство, что Садина стала взрослой, ни разу в жизни не испытав детского счастья. Иногда мне кажется, что я и Рафталию обрёк на такую же судьбу. Может, надо было дать ей время побыть беззаботной девчонкой?
— В то время в Кутенро правил дедушка Рафталии. Он часто болел. Они на пару с Макиной постоянно упрекали меня как низшую жрицу, у которой нет силы откровений.
— Вот мерзавец.
— Ну что уж теперь. Как бы там ни было, когда мне уже начало казаться, что такой вся жизнь и будет до конца моих дней, я познакомилась с отцом Рафталии-тян, — Садина мечтательно посмотрела в ночное небо.
— То есть, с наследником.
— Верно. Он был на редкость ответственным и умным. Мне казалось, поклонники не отходят от него ни на секунду, — сказала Садина и посмотрела на меня.
— Чего?
— Ты очень напоминаешь его, когда занимаешься деревенскими детишками. Может, он был помягче, но таким же добрым.
— Ну, знаешь.
Вообще, я стараюсь отыгрывать роль отчима Рафталии, так что неудивительно, что Садина видит какое-то сходство.
Но я не добрый. Это я сам так решил.
— Несмотря на оскорбления других, он хвалил меня, а потом и вовсе заговорил со мной. Мы многое обсудили.
Да уж, судьбоносная встреча. Трудно представить, что даже у всемогущей Садины был в жизни период тягот и невзгод.
— И главное, он был такой стойкий к алкоголю. Он умел пить, почти не отставая от меня, — весело добавила Садина и улыбнулась. — До тебя я не встречала никого, кто умел бы так пить.
— Ну да, ты же у нас влюбляешься во всех, кто много пьёт. Кстати, ты и в него влюбилась?
— М-м… Нет, отношений у нас не было. Конечно, он мне нравился, но он никогда не проявлял ко мне интереса, да и я почти никогда не говорила на эту тему.
Да ладно? Меня соблазняла как могла, а отцу Рафталии ничего не говорила?
— Будучи старшим сыном повелителя, отец Рафталии-тян стоял первым в очереди на наследство, но у него было несколько братьев и сестёр от других матерей.
Если я правильно помню слова Ральвы, междоусобица тут была знатная.
— Ага, понял. Давай дальше.
— Отец Рафталии-тян тайно водил меня по разным уголкам старой столицы.
— О-о…
— Хоть он и был учтивым, я всегда замечала, что у него большой интерес ко всяческим тёмным делишкам. Вполне возможно, он обратился ко мне в первую очередь чтобы подробно поговорить о работе придворного палача.
— Любопытство губит кошек. Такие как он часто вляпываются в неприятные истории.
— Да, может быть. Но это же любопытство спасло меня. Я в то время была взведена до предела.
Я уже понял, что отец Рафталии родился в сумасшедшей семье. Нечего удивляться тому, что у него немного поехала крыша.
— Я хорошо запомнила, как он спросил меня о работе и тут же извинился за необдуманный вопрос.
— Отец Рафталии был первым, кто вообще спросил тебя об этом, да?
Садина посмотрела в небо честными глазами — на её лице не было и тени обычной беззаботности.
— Ты и правда любила его.
— М-м… не совсем. Особенно если сравнивать с тем, как я встретилась с тобой, Наофуми-тян.
Я бы поспорил, но раз Садина так считает, наверное, так оно и есть.
— А главное, у отца Рафталии-тян уже была возлюбленная.
— Мать Рафталии?
Садина кивнула. Действительно ли она никогда не думала спорить за отца Рафталии?
— Она была енотообразной, очень далёкой родственницей повелителя. Тем не менее, отец Рафталии выбрал именно её.