С одной стороны приказы, с другой просьбы. Бабы просили не издеваться над Тактом, а дети умоляют не ругать Мамору…
Нужно начать с разговора. В конце концов, Сиан просила помочь Мамору.
— Наофуми-сама…
— Брат…
Рафталия и Фоур, помогавшие лечить детей, встревоженно смотрели на меня.
— Рафу…
— Даф.
Раф-тянки тоже осознали всю тяжесть положения и приняли растерянный вид.
— Братец Мамору… — протянула Сиан, тоже вышедшая из зверочеловеческой формы.
— Сейчас и тебя вылечу, твоя очередь почти подошла.
— Не надо… Я не… — Сиан замотала головой.
В отличие от остальных детей, Сиан удержала себя от бешенства волевым усилием. Она единственная, кому это удалось. Должно быть, это говорит о её выдержке.
— Тогда осталось… — сказал Мамору, что-то нажал на терминале, и цистерны с детьми наполнились жидкостью.
Я увидел, как измученные лица стали умиротворёнными. Дети заснули и всплыли со дна цистерн. Судя по тому, что я видел, боль у всех прошла.
— Ну что, Мамору и Рэйн. Пора вам обо всём рассказать, — напомнил я о нашем уговоре.
— Что, потасовка уже закончилась? — услышал я голос, обернулся и увидел Хорун, которая неизвестно когда объявилась в лаборатории и деловито шагала к нам. — Ах да, я с самого начала не собиралась ни с кем драться, — она подняла руки, всем видом показывая, что не хочет никаких конфликтов.
— Опять ты… И, конечно же, ты обо всём знала.
Хорун всё предвидела и поэтому раздала нам украшения-листочки.
— А как же. Я только поэтому и устроила весь этот деревенский балаган, Герой Щита будущего. Это тоже было ступенью к встрече с душевной травмой Мамору. И украшения вы от меня получили тоже для этого.
Между этим местом и лабораторией в деревне так много общего, что я сразу начал подозревать связь.
— Я знала, что это рано или поздно случится, поэтому заранее натренировала вас. А теперь задавай Мамору свои вопросы, Герой Щита будущего.
Вот хитрюга… ловко она сыграла. Мамору тоже поморщился, глядя на Хорун, затем глубоко вздохнул и сказал:
— Ты хочешь знать, как мы зашли так далеко?..
Затем его голос стал задумчивым и мечтательным, как у человека, который рассказывает о безвозвратно потерянном прошлом.
— Наверное, всё началось тогда… когда умерла Филория.
— Филория?
— Да.
Ну и имечко… оно остановилось практически в одной букве от слова Филориал. Это, случайно, не та девочка, которая плавает в дальней части комнаты, словно Мии-кун у Рато?
— Пи-пи-пи.
Фамильяры превратились в мелких пташек и собрались на плечах Мамору, а тот нежно погладил их.
— Кстати, я совсем забыл вас познакомить. Это мои фамильяры — Фимоноа, Физия и Фитория. Эти имена… тоже придумала она. И они созданы из её генов.
— Ра-фу.
— Даф.
— Скорее всего, они очень похожи на твоих фамильяров, Наофуми. Правда, они не такие самостоятельные.
Раф-тян слезла с моего плеча и пошла знакомиться с фамильярами Мамору.
Всё понятно. Подобно тому, как Раф-тян создана из волоса Рафталии, птенцы Мамору тоже созданы из тела её погибшей спутницы.
Вот почему он гладит их, печально улыбаясь.
— Так вот в чём дело… — пробормотала Рафталия, начиная понимать.
— Как бы это сказать… Филория была девушкой, за которой нужен глаз да глаз. Она жила в родном мире Рэйн, пока её не призвало сюда Героем Когтя.
Мамору пустился в рассказ дорогой ему Филории, покойного Героя Когтя.
Вскоре после призыва в качестве Героя Щита он познакомился с ещё одним призванным Героем — это и была Герой Когтя Филория. Первое время Филория не могла привыкнуть к параллельному миру, но постепенно освоилась в нём и стала правой рукой Мамору. Тому это было очень кстати, потому что он уже стал защитником Шильтрана, но мало кто помогал ему охранять маленькую слабую страну. По словам Мамору, именно помощь юной Филории помогла ему пережить трудные времена.
— Я тоже познакомилась с Мамору именно когда пошла искать пропавшую сестрёнку, — подключилась Рэйн. — Да-а, ну и переполох же тогда был. Моя любимая сестрёнка куда-то исчезла, и я думала, что её похитили, а оказалось, что её призвали быть Героем Когтя в параллельном мире.
Оказывается, что знакомство Рэйн и Мамору тоже произошло на этой почве. Филория была Героем Когтя этого мира, но родилась в одном мире с Рэйн и приходится ей младшей сестрой… как всё запутанно. Наверное, проще всего представить себе Филорию аналогом Силдины. Конечно, Силдину никто не выдёргивал из Кутенро, но если бы она сама вышла из-под защиты барьера Аквадракона, то её бы наверняка в скором времени призвало в мир Кидзуны Героем Ярлыка.
— Помню, ты долго бегала за Филорией и пыталась отбить её у меня.
— Как давно это было… Поначалу мы с тобой совсем не ладили.
Что-то они перешли от рассказа к ностальгии… Но ладно, суть ясна. Я всегда полагал, что они просто сладкая парочка, но теперь выяснилось, что Рэйн осталась в этом мире не просто так. Изначально она собиралась вернуть домой сестру. Возможно, что Рэйн не сидела здесь постоянно, а просто регулярно навещала её.
— В те времена нам… приходилось очень тяжело, но я искренне верил, что если мы объединим усилия, то справимся с чем угодно.
По словам Мамору, всё изменилось во время войны со зверем-защитником Судзаку.
— Решающая битва разразилась рядом со столицей Шильтрана… Мы делали всё возможное, чтобы остановить врага, но у нас не получилось. Судзаку почти догнал поздно эвакуировавшихся жителей.
Хотя Мамору сражался на передовой, он не мог принять на себя все удары Судзаку, и тот собирался напасть на мирное население.
— Но тогда… Филория выбежала вперёд и защитила их…
— Это мы виноваты… — сказала Сиан. — Мы прятались поблизости, чтобы болеть за братца Мамору, а монстр нас увидел…
Когда Судзаку собирался убить Сиан и её отряд, Филория защитила их своим телом.
— Сестрица Филория вытолкнула нас в сторону братца Мамору, а сама… прямо на наших глазах…
Сиан в слезах рассказала о том, как Судзаку спалил девушку. Не осталось даже пепла.
— Вскоре после этого мне удалось победить Судзаку, но… — продолжил Мамору дрожащим голосом, дойдя до воспоминаний, которые не хотел тревожить. — Я… я любил её. Мне как раз удалось уговорить Рэйн одобрить наш союз, и мы собирались пожениться сразу после войны с Судзаку.
— Мне почти удалось увидеть сестрёнку под венцом…
Посреди битвы счастье превратилось в отчаяние. Вот дерьмо… невольно вспоминаю Атлу.
— Но несмотря на мою скорбь битвы и волны не прекращаются. Я не допущу, чтобы трагедия Филории повторилась снова. Я понял, что не могу быть слабым! Вот почему… я стал искать силу.
Похоже, Мамору осознаёт, что ступил на скользкую дорожку.
Не допускать новых потерь, чего бы это ни стоило. После смерти Атлы я и сам так думал.
— Я готов пойти на что угодно и терпеть любые упрёки. Я стану сильнее, чтобы защищать остальных, не допускать жертв и никого не терять… Вот почему я начал учиться у Хорун… и усиливать своих спутников при помощи алхимии.
— Именно так, — подтвердила Хорун. — Я и по своей воле учу его кое-каким вещам.
Ну, я догадывался, что Мамору не в одиночку всё это придумал. Но как правильно описать ситуацию? Мамору занимается этим по своей воле, однако всё, что касается вмешательства в тела детей — это знания, полученные от Хорун? В таком случае на Хорун лежит часть ответственности за его ошибки…
— Значит, ты решил дать жителям Шильтрана новые тела, чтобы они могли выжить в любой битве? — уточнил я.
— Именно. Потому что с меня хватит потерь. Я сделаю из них воинов, способных держаться в любом бою, — ответил Мамору дрожащим голосом.
— Мы тоже чувствовали вину… поэтому попросили об этом братца Мамору, — вставила Сиан. — Если это поможет ему и сделает его счастливым, то мы…
— Ладно, я понял, почему ты работаешь над Сиан и остальными, — перебил я. — Но как-то вы очень далеко зашли.