— Это правда? Хотела бы я и сама это испытать.
— Кстати, Гаэлион тоже мне говорил, что ему нравится, когда Герой Щита ласкает его против чешуи, — неожиданно согласилась Виндия.
Мне всегда казалось, что Гаэлион подозрительно часто трётся о меня. Неужели он на самом деле наслаждался массажем эрогенных зон? Если это и есть причина его игривости, мне нельзя больше подпускать его к себе.
А что касается Мадракона, то он не хитрил и открыто признавался мне в любви. До ухищрений он не опускался.
— Надо же… Он прирождённый покоритель драконов, хоть и в нетрадиционном смысле этого слова. Кто бы мог подумать, что драконы так любят его, — удивилась Наталия.
— Нет, мы с моим потомком провели опрос и выяснили, что это относится к большей части монстров. К тому же он сталкивается с монстрами ещё чаще, чем Мамору, — пояснила Хорун при помощи непонятно когда собранной статистики.
Какого чёрта! На что она намекает?
— Вы помните, как Герой Лука говорил, что у вас наверняка есть способность притягивать к себе монстров?
— Рафталия, ты что, тоже хочешь поговорить на эту тему?
— Может, отсюда же симпатии полулюдей и зверолюдей? — предположила Виндия.
— Наофуми… Его любят все, кроме обычных людей, — Рен посмотрел на меня с сочувствием.
— Я уже хочу всё бросить и убежать.
— А-а… Кажется, Наофуми-сама сейчас начнёт убегать от реальности. Мы слишком отвлеклись, и что самое главное — сейчас наши мысли должны быть не о нём, а о Мелти-сан.
— Правильно, — отозвался я. — Думайте о ней, а не обо мне.
Если честно, мне плевать, какие там у меня особенности. Да, я тоже заметил, что в последнее время пользуюсь подозрительной популярностью среди драконов, но у меня нет на них фетиша.
Моё единственное желание — это как следует выспаться в комнате, полной бесконечных Раф-тян и рафообразных.
— Наофуми-сама, перестаньте корчить подозрительные рожи, пока я пытаюсь поменять тему, — предупредила Рафталия, вздрогнув будто от омерзения.
Как я и предполагал, она всё лучше читает мои мысли. Теперь я в этом не сомневаюсь.
— И что же от нас нужно императрице драконов из той самой страны, которой помогает наш главный враг? — спросил я.
— Ах да, я же собиралась объяснить. Что же, не буду терять время: я хочу, чтобы вы остановили безумство Пьенсы и спасли моего хозяина, Героя Лука.
— Спасли?
Как я уже упоминал, довольно странно, что Герой Лука совершенно не участвовал в недавних событиях. Я списал это на то, что Лук и Щит не ладят друг с другом даже в прошлом, однако Рафталия заверяла меня, что этот Герой достаточно адекватен, чтобы прислушиваться к словам других. Просто он не может покинуть Пьенсу — слишком уж многое удерживает его там.
— Я прошу прощения за тот барьер, который мешал вашему бегству. Мне пришлось создать его, иначе моего хозяина ждала бы смерть.
— Что с ним? — спросил Мамору.
— Как только стало известно о вашей победе над самопровозглашённым богом, королевская семья Пьенсы ужасно разозлилась. Но затем их настроение улучшилось, и они заговорили о захвате мира. Я тогда считала, что они просто убегают от реальности в мир фантазии, — рассказала императрица драконов меланхоличным голосом.
“Нашим правителям не удалось стать королями мира, вот они и потеряли связь с реальностью”, — решили жители Пьенсы, включая Героя Лука и его союзников.
Однако затем в Пьенсе появились странные люди с Клановым Оружием из параллельного мира. Они предложили свою помощь и оружие, которое оставляет незаживающие раны. С их помощью началось вторжение в страны, которые думали отказаться от союза с Пьенсой в пользу Шильтрана.
Разумеется, Герой Лука тоже подумал, что тут что-то нечисто, и выразил протест королевской семье, однако в ответ всех дорогих ему людей взяли в заложники, а его самого бросили в темницу. Он стал марионеткой Пьенсы, и поэтому императрице драконов приходится помогать этой стране.
Естественно, я уже догадывался, кто стоит за этими поступками.
— Ты уверена, что тебе можно с нами разговаривать?
— Я считаю, что сильно рискую… но жизнь моего хозяина тоже в опасности. Я пытаюсь разделять его любовь к миру.
О, хороший ответ. Потому что я в основном знаком с Героями, которые думали про себя: “О да! Я попал в мир игры, которую знаю вдоль и поперек!” Хотя, конечно, сейчас даже они сражаются на благо мира.
Рен, очевидно, пытается искупить свои грехи.
Ицуки защищает справедливость Лисии.
Мотоясу… старается ради Фиро?
А я? Я тоже уже решил, что буду спасать мир ради Рафталии и всех остальных.
Если бы самопровозглашённые боги или правители какой-либо страны похитили дорогих мне людей и заставили бы меня сражаться против Героя, который сумел убить одного из врагов мира… я бы этого тоже не вынес и пришёл бы просить о помощи, невзирая на опасность.
— Одну из моих спутниц только что похитили. Ты ведь поможешь спасти её?
— Я сделаю всё, что в моих силах. Поэтому я и обратилась к вам.
— О как…
— Насколько я понимаю, самопровозглашённые боги не могут предугадать ваших действий. Иными словами, рядом с вами я могу укрыться от их глаз.
Это, предположительно, заслуга какого-то барьера, который создаёт вокруг нас Нулевое Оружие. Он не позволяет самопровозглашённым богам обнаруживать нас издалека.
— Я испытываю ужасное, нестерпимое желание повиноваться тебе, — императрица драконов склонила передо мной голову. — Никогда раньше не испытывала ничего подобного.
Кстати, Нулевое Оружие эффективно работает против бессмертных и поэтому наводит ужас даже на драконов. Мне вспомнилось, что до попадания в прошлое Гаэлион пытался держаться от него подальше.
Судя по недавнему обсуждению поглаживания против чешуи, драконы рядом со мной испытывают одновременно страх и влечение. Интересно, связано ли это с Нулевой Зоной? После того, как я использовал Зеро-заклинание, Аквадракон сказал, что ощутил странную кровожадность, которая исходит от меня.
— Ты сказала, что сделаешь всё, что в твоих силах. Чем конкретно ты можешь нам помочь?
— Я знаю тайную дорогу во дворец Пьенсы… включая информацию обо всех системах безопасности. Я также могу помочь в битвах, если до этого дойдёт. А если… ты подключишь меня к передатчику своей силы… то и я… стану сильнее…
— Раф.
Драконица Пьенсы вдруг потянулась ко мне, словно в трансе. Раф-тян запрыгнула мне на плечо и шлёпнула её хвостом по лицу.
— Что со мной… было?
— Ты вдруг протянула ко мне руку с потерянным видом. Пыталась поглотить меня?
Если Мадракон мог впитывать Героев, то я не удивлюсь, если это под силу другим императорам драконов.
— У меня и в мыслях такого не было!
Наверное, Раф-тян тоже предупредила её, чтобы она не лезла ко мне.
— Передатчик? Да, тоже чувствую его, — сказал Аквадракон, приближаясь ко мне.
— Раф!
Его тоже будто загипнотизировало, и Раф-тян пришлось стукнуть его.
— Гх… Опомниться не успеешь, как набрасывается неудержимое желание. Кто вживил в него этот передатчик?
— Я!
Мне почудился гордый голос… а затем я почувствовал, как внутри меня поднялась злость. Что он со мной сделал?
Эй, ты! Это из-за тебя меня теперь считают покорителем драконов (и их сердец)?! Ещё раз увидимся — ты за это заплатишь.
И кстати, неужели его устраивает такая ситуация?! Из-за него на меня теперь нападают другие драконы!
Но копия Мадракона не отвечала на мысленную ругань. Знаю, это всего лишь ограниченный клон, который отвечает на ключевые слова и вопросы, связанные с магией, но я всё равно зол на него!
— Это работа Мадракона… Кажется, он придумал какую-то схему, чтобы с её помощью подключаться к моему Гневу, — пояснил я, хлопнув себя по лбу.
— А-а… Получается, Наофуми-сама, если вы подключитесь к другому дракону, он сможет питаться вашей силой, как Мадракон?
— Видимо, теперь у меня есть такая способность. Наверное, то, что случилось с Кил — тоже её проявление.