Чем дольше Гитлер был под влиянием Шойбнер-Рихтера и чем больше он взаимодействовал с русскими монархистами, тем больше он говорил о необходимости противостоять угрозе большевизма. Например, статья на первой странице в Völkischer Beobachter, опубликованная 19 июля 1922 года и подписанная «руководство партии», представляла NSDAP как вовлечённую в антибольшевистскую борьбу. «Германия стремится к большевизму гигантскими шагами», — говорилось в ней. Руководство партии под предводительством Гитлера заявляло — немцы должны понять, что «следует сражаться сейчас, если хочешь жить». Они изображали борьбу с «еврейским большевизмом» как борьбу, в которой решается вопрос жизни и смерти, подобно тому, как Дитрих Экарт призывал Пер Гюнта и немцев вести смертельную схватку с троллями мира.
Сдвиг Гитлера к заговорщическому антисемитизму под влиянием Экарта, Розенберга, Шойбнер-Рихтера и других эмигрантов из царской России получил подпитку в 1922 году после публикации немецкого перевода книги Генри Форда «Международный еврей» (The International Jew). Опубликованная изначально на английском языке в четырёх частях между 1920 и 1922 годами, The International Jew была написана американским промышленником, основавшим автомобильную компанию Ford. Мысли Форда питались как доморощенными западными традициями антисемитизма, так и русскими идеями о мировом еврейском заговоре. Мысли, выраженные Фордом, не отличались существенно от тех, с которыми был до этого знаком Гитлер. Однако книга Форда важна, поскольку она обеспечила Гитлеру подтверждение, пришедшее из самого сердца Америки, идеи, созревавшей в его сознании с первого дня его политизации и радикализации, и усовершенствованной влиянием Розенберга, Шойбнер-Рихтера и Экарта: а именно, что еврейский финансовый капитализм составляет самую суть центральной проблемы, стоящей перед миром. Если подробнее — что еврейские финансисты были за кулисами всемирного заговора с целью порабощения мира, в котором еврейский большевизм был частью. Таким образом, Генри Форд стал символом антисемитизма для Гитлера.
Как сообщала в декабре 1922 года газета New York Times, «Стена за столом Гитлера в его частном офисе украшена большим изображением Генри Форда». Газета также сообщала, что в вестибюле офиса было множество копий немецкого перевода книги The International Jew. На следующий год Гитлер скажет журналисту из Chicago Tribune в ответ на вопрос о его мыслях относительно возможного выдвижения Форда на пост президента США, что он хотел бы отправить некоторое количество своих отрядов SA в Чикаго и в другие главные города США, чтобы помочь Форду в его избирательной кампании. Даже во время Второй мировой войны Гитлер в своих монологах в своей военной ставке всё ещё будет обращаться к работе Генри Форда по антисемитизму.
Примерно в то время, когда Генри Форд стал важен для него, и когда в целом он надеялся получить американскую поддержку, Гитлер начал несколько снижать и скрывать свой антиамериканизм. Например, в одной из своих речей он размышлял: «Если бы Вильсон не был бы мошенником, он не стал бы президентом Америки». Когда в 1923 году NSDAP подготовила сборник речей Гитлера для опубликования в виде книги, то ссылка на Америку была убрана из этой речи. Теперь в ней было следующее: «Если бы Вильсон не был бы мошенником, он не стал бы президентом демократии». Когда спустя десять лет книга была переиздана, цитата полностью исчезла из речи.
К осени 1922 года дела пошли в самом деле очень хорошо для Гитлера и NSDAP. Он был её неоспоримым главой. Под его руководством партия распространялась по всей Южной Германией и начала также вторгаться в центральную Германию и другие регионы страны. Особенно большой триумф он пережил в октябре, когда Юлиус Штрайхер, один из сооснователей Немецкой Социалистической партии, у которого было огромное количество сторонников в Нюрнберге, Франкония, перешёл в NSDAP. Штрайхер привёл за собой столь много новых членов, что членство в партии удвоилось.
Снижая накал своего антиамериканизма, посредством аккуратных тактических компромиссов, и очаровывая — а не уничтожая — тех, кого он оттеснил на второй план или чьи идеи он находил неинтересными или бесплодными, Гитлер начал увеличивать свою привлекательность. Тем временем он продолжал работу по установлению постоянного немецко-русского союза. И казалось, что дела идут по его плану. Через два дня после объединения сил Штрайхера с Гитлером Бенито Муссолини отправился в свой «марш на Рим». Спустя неделю он был премьер-министром Италии. Среди сторонников Гитлера было чувство возбуждённого ожидания — если Муссолини смог привести к власти фашизм в Италии, то Гитлер вскоре будет способен сделать то же самое в Баварии.