Однако NSDAP всё еще не смогла решить свои финансовые проблемы. Мюнхен оставался весьма недоступным местом для получения Гитлером и его партией больших пожертвований. Даже хотя общая политическая ситуация была благоприятна для роста NSDAP, царило чувство разочарования от неудачи убедить достаточно большое число состоятельных людей в Мюнхене оказать партии поддержку и дать ей денег для роста. Гитлер и внутренний круг членов NSDAP поэтому обратились к отчаянным мерам в попытках добыть деньги за границей, надеясь извлечь выгоду из того, что Рудольф Гесс проводил зимний семестр 1922–1923 гг. в Цюрихе и начал регулярно общаться с Ульрихом «Улли» Вилле на вилле Шонберг. Это был большой особняк, в котором Рихард Вагнер жил в 1850-х годах и который был на расстоянии пешей прогулки от центра Цюриха и от Цюрихского озера.
Вилле был влиятельным должностным лицом и фигурой на правом политическом фланге в Швейцарии. Он был братом фотографа Рене Шварценбах-Вилле, сыном Ульриха Вилле старшего, который командовал швейцарской армией в Первой мировой войне, и другом отеческого наставника Гесса Карла Хаусхофера. Улли Вилле неоднократно поддерживал ультраконсервативные и радикальные правые группы в Германии, налаживая связи с Хайнрихом Классом, бывшим лидером Пангерманской Лиги, и с Альфредом фон Тирпицем, чья жена была родственницей жены Вилле, а также с другими членами Немецкой Национальной Народной партии.
Потеряв большую часть своих денег в военных облигациях Германии во время войны, Вилле не был в состоянии помочь ослабить финансовые заботы движения Гитлера. Однако его сестра Рене была замужем за Альфредом Шварценбах, богатым предпринимателем, который сделал состояние в шёлковой промышленности. Таким образом, Гесс устроил приезд в Швейцарию и переговоры с Рене и её мужем в их поместье в окрестностях Цюриха 1-го ноября 1922 года для Дитриха Экарта и Эмиля Ганссера, фармацевта из Берлина, бывшего главным собирателем денег партии за границей, и который, как и столь многие из первых ведущих национал-социалистов, был протестантом.
Не осталось подробных записей об этом визите. Но поскольку Ганссер и Экарт год спустя вернутся в Цюрих для повторного визита и на этот раз приведут с собой самого Гитлера, то будет верным утверждать, что их встреча со Шварценбахами была весьма удачна для национал-социалистов с финансовой точки зрения.
Записи 1922 года трёх визитёров в гостевой книге поместья Шварценбахов являются свидетельством того, почему руководство NSDAP полагало, что ему срочно нужны дополнительные фонды. Гесс и Ганссер просто вписали свои имена, но Экарт вписал свою «Песню бури» («Sturmlied»), призывавшую всех, живых и мёртвых, отомстить врагам Германии с её известной последней строкой: «Германия, проснись!» Примечательно, что он добавил к песне фразу «В решающий год, 1922». Экарт и его товарищи в руководстве NSDAP явно жили в предвкушении неминуемого захвата Баварии в итальянском стиле под предводительством баварского Муссолини, Адольфа Гитлера, который затем распространится на остальную Германию.
Глава 11. Немецкая девушка из Нью-Йорка
Когда прошло Рождество 1922 года, стало ясно, что в отличие от ожиданий Дитриха Экарта, выраженных в гостевой книге Шварценбахов, 1922 год не будет «годом решения». Однако в Новый Год произошло событие, которое, не вызывая политической трансформации, было чрезвычайно важным для Адольфа Гитлера, поскольку оно обеспечит его домом вдали от дома. И оно обнаружит, кто в Мюнхене откроет для него свои двери и кто в лучшем случае просто будет рассматривать его как политический инструмент, посредством которого можно продвигать свои собственные интересы.
Событие случится в тот день в начале 1923 года, когда Гитлер сядет на трамвай, шедший из Швабинга, артистического района Мюнхена, в центр Мюнхена. В трамвае он повстречался с Эрнстом Ханфштэнглем, германо-американским торговцем репродукциями искусства и выпускником Гарварда, который в 1921 году вернулся в Германию, и с его женой Хеленой. Эрнст Ханфштэнгль был взволнован тем, что он, в конце концов, обрёл шанс представить свою жену Гитлеру. Выпускник Гарварда впервые встретил вождя NSDAP после речи, произнесённой Гитлером в ноябре, когда он представился Гитлеру. Ханфштэнгль был чрезвычайно впечатлён мастерским управлением Гитлера своим голосом и его великолепным применением намёков, издевательским юмором и иронией во время его речи. По возвращении домой Ханфштэнгль не говорил ни о чём другом, кроме как о своём знакомстве с Гитлером, возбуждённо рассказывая своей жене об этом «искреннем, притягательном молодом человеке». С тех пор он и Гитлер встречались несколько раз. Хелена пылко пригласила объект восхищения своего мужа прийти в их квартиру по адресу Гентцштрассе 1 на обед или ужин, как ему будет удобнее.