— Пять лет назад, — процедила Лифа, глядя на нас с Немезидой. — Пять грёбанных лет назад мы бились бок о бок против существа, способного повелевать временем, и его армии. Дрогнули ли мы хоть раз? Нет! Не дрогнем и сейчас.
Девушка поднялась со своего места, золотая копна волос вскочила вместе с ней, опадая на плечи.
— Даже если я умру, — сказала она, пытаясь сдержать гнев и… обиду. — Если мой путь окончится в тот день и в тот час… Я не хочу ни о чём сожалеть. А я буду, если не стану сражаться. Просто и понятно.
— Лифа, подожди, — попыталась остановить направившуюся на выход девушку Немезида.
— Я хочу побыть одна, — отрезала та, хлопая дверью.
Атмосфера за столом стала мрачной, нагнетающей. А ведь до примерного прибытия Судей оставалось ещё несколько дней. Хлюпала носом Тсу, молчаливо пытался оставить в себе эмоции Крис. Получалось у него хреново, откровенно говоря. Лишь слепой не увидел бы во взгляде Героя ненависть к самому себе. Презрение, потому что он не смог заставить себя поддержать любимую. Злость, потому что он сам попросил меня оградить бывшую жрицу церкви от будущего битвы. Никто и ничего не сможет здесь изменить, и он, как и я, понимал это.
Немезида тяжело вздохнула. Затем обратилась к парочке, сидевшей напротив.
— Найдите время для себя. Пусть эмоции, которые могут стать последними, будут светлыми.
— Спасибо, — кивнула Тсу. Вместе с Крисом они поднялись, вышли из-за стола и покинули обеденную залу.
Некоторое время мы провели в тишине. Желание закурить начало вытанцовывать лезгинку в моей голове, но я упорно ему противился. Не сейчас. Может, если победим, если спасёмся в бездне от Судей, тогда и выкурю одну, максимум — две сигары. Наконец, девушка откинулась на стуле назад, прикрыв глаза.
— Пять лет назад я не задумалась бы даже на секунду, прежде чем позволить им выйти на поле боя… — начала она.
— Они до сих пор дети, пусть и слегка повзрослевшие, — вздохнул я. — Не вини себя. Обстоятельства в этот раз крутят нами, как хотят, а не наоборот.
— Я знаю, Джон, — ответила она на мои слова. — Я всё прекрасно понимаю, но легче не становится.
— Так и должно быть, — произнёс я, глядя куда-то сквозь время и пространство. — Мы — живые. Нам свойственно заботится о вещах глупых, бессмысленных, где-то даже не нужных.
— Когда ты был Хранителем, — вдруг сказала Немезида. — Мне постоянно казалось, что от тебя веет чем-то… Я бы назвала это мертвецким холодом.
Я невольно улыбнулся.
— То были страшные времена.
— Ага, — кивнула она. — Кажется, ты тогда обожал какую-то фразу. Говорил её постоянно. Да, точно, говорил! Лет пятьсот назад было дело.
— Уж если мёртвым всё равно, то мне — подавно и давно, — вспомнил я. — Да, она достаточно ёмко выражала общую философию Палача.
— Те, что лежат в земле, не испытывают эмоций, — продолжила ностальгировать архимаг. — Так же, как и ты, существо, что обрывает жизни. Жуткий и страшный Палач, у-у-у. Поэтично.
— Ну хватит, — хохотнул я. — Было и было, я не спорю. Рад, что тебе стало легче.
— Да, — произнесла девушка, выходя из-за стола. — Спасибо, Джон. Я буду у себя, если найдёшь время поговорить.
— Хорошо, — ответил я, оставаясь на своём месте. — Люблю тебя, Нем.
— И я тебя, — кивнула она.
На этом я остался один в обеденном зале. Впереди были несколько самых сложных и тягостных дней в моей жизни, но их можно было скрасить каким-нибудь приятным времяпрепровождением. Провести вечер с детьми, поговорить с Ликаном о смысле жизни, пропустить пару кружек с Геной, который вскоре должен был прибыть на твердь земную. Навестить Розалию, если главнокомандующая доберётся до столицы. Можно попробовать найти девочку-вампира, спасённую мной в городском переулке. Или подождать Анну и обсудить предстоящее сражение. Докопаться до Энди по поводу его имени, а также расспросить о том, что ему известно о Судьях.
В каком-то порядке я хотел успеть сделать каждый из вариантов. Но сперва разберёмся с мелочами. Например, с письмом, отданным Эрандой. Женщина сказала, что в нём её прошлое.
Конверт оказался открыт: никаких печатей, даже простого клея не было. Вытащив из письма скромный лист бумаги, я приступил к чтению.
— Я начну с извинений, Джон, — писалось там. — После того, как ты помог разрешить ситуацию с Орфаном, я не знала, как рассказать тебе о том, что мучило меня кроме мести. Я посчитала разумным оставить эти мысли в сторонке, положив их на бумагу. Если ты всё же читаешь это, то я могу лишь молиться, чтобы ты простил мне трусливую натуру. Видишь ли, двенадцать лет назад я посещала столицу Асцаин…