Конечно, я мог сложить пазл чуть раньше, ещё при первой встрече с Эрандой. Русые волосы, яркие голубые глаза. Одних этих признаков недостаточно, чтобы решить наверняка, но вполне хватает, чтобы высказать подозрения. О чём я говорю? Лишь один человек(а точнее — совсем НЕ человек) среди всех встреченных мной обладал именно такой внешностью.
— …и там я встретила странного мужчину. Не знаю, что меня в нём привлекло, но через девять месяцев на свет появилось дитя, — продолжала женщина. — Я была столь одержима местью, что отреклась от материнства и отдала девочку… Нет, прости. Я подкинула её в богатую и влиятельную семью, с которой вела дела. Мне было откровенно плевать на её судьбу. Я поступила бесчеловечно, Джон. И я это знаю. Тот мужчина, её отец, был скрытным человеком, и я не сумела отыскать его, даже использовав всю шпионскую сеть, что имела.
Отец, наверно, был носителем вампирских генов. В нём они не проявились, а вот в ребёнке — вполне. Не завидую его участи — подобные ему быстро умирают, не успев завести потомство. Всё дело в обратном эффекте: если ген спит, не активируется, то его носитель всё равно страдает от типичных слабостей охотников ночи. Желание крови есть, однако сколько не пей, легче не становится. Солнце вместе со светлой магией немедленно вызывают слабость, онемение, затем шок, паралич и наконец — смерть. Все эти последствия исходят из магической природы заложенных генов, а не биологической. Не удивительно, что Эранда назвала того мужчину «странным».
— Я не смею просить тебя отыскать её, если она до сих пор жива, — дописывала последние строки женщина. — Мне хватит и простого извещения о её смерти. Ещё раз прости меня, Джон, за столь отвратительный поступок. Моя месть едва не стала моей могилой. И я хочу знать, стала ли она могилой для неё. Заранее благодарю. Я пойму, если ты откажешься от моей просьбы.
Вот и всё письмо. Удивительно, как складываются судьбы, а? Казалось бы, обычная случайность, встреча в переулке, разговор, спасение. А сейчас выясняется, что ставшая высшим вампиром девочка — дочь всё также спонтанно встреченной мною женщины. У вас, на земле, есть один мультик. А там есть один персонаж…
— Случайности не случайны, — улыбнувшись, процитировал я в пустоту. И только потом заметил постскриптум, записанный в стороне от основного текста.
— При рождении её нарекли Элли, — добавляла там Эранда.
Вот и имя нарисовалось. Что ж, план-перехват на ближайший день образовался сам собой, мне даже делать ничего не пришлось. Были, конечно, сомнения. Вдруг девочки уже нет в столице? С другой стороны, зачем ей уходить, если ночью город живёт едва ли не активнее, нежели при солнце. Попробуем отыскать, всё равно хочется закрыть этот пунктик в первую очередь.
С такими мыслями я поднялся из-за стола, покинул дворец и, едва войдя в сад, активировал полёт. Оказавшись в воздухе, спланировал примерно на центр развернувшегося подо мной города. Естественно, высший вампир на то и высший, что умеет очень хорошо прятаться. В бурном потоке самых разных людей отыскать нужного даже с магическими сканерами будет весьма проблематично. Однако у меня быстро нашёлся другой выход — не зря жил одиннадцать тысяч лет. Ночные охотники были известны за свои способы коммуникации, эдакий особый язык, который понимала любая особь на расстоянии. Несмотря на универсальность, подобные заклинания были весьма сложны технически, и перепутать «Помогите!» с «Я тебя сожру!» оказывалось на удивление просто.
Передав сообщение с просьбой о встрече, я убедился, что метод рабочий. Уже через минуту в голову пришёл ответ, уточнявший место. Элли указала на бывший храм Богини, спрятанный где-то в нижнем квартале. Почему спрятанный? После «разочарования» в Мане многие верующие начали перестраивать святыни, а многие просто сносили. Большая часть зданий оказалась покинутой, и отличить их по церковным атрибутам стало уже невозможно. Впрочем, куда идти мне объяснили достаточно чётко.
Не тратя больше время, я рухнул вниз, накидывая на себя теневое зеркало, чтобы избежать случайных взглядов. Оказавшись на мостовой, снял заклинание и осмотрелся. Обычная, правда, полупустая улочка. Пара лавок, один трактир где-то вдалеке. И двойные тёмные дубовые двери прямо перед глазами. Подёргав ручку, я вновь убедился, что мне пора менять профессию на вора-взломщика. Трижды щёлкнуло: телепатия всё ещё была универсальным средством против любого запора.