К числу налогов относился и пишкеш. Как известно, вначале пишкеш был добровольным подношением, подарком, однако со временем превратился в экстраординарный, а затем фактически в постоянный и, к тому же, узаконенный налог. В виде пишкеша могли быть поднесены драгоценные камни, дорогие ткани, хорошие ремесленные изделия, кони и просто деньги. Крестьянин давал пишкеш землевладельцу, подчиненное лицо — своему начальнику, сановники, правители провинций — шаху. Обычно пишкеш преподносили во время празднования иранского нового года — ноуруза. Самый дорогой пишкеш собирался в шахской казне, половина которого, как правило, шла на содержание шахского двора[127]. Помимо прямых налогов, крестьяне вынуждены были платить и косвенные налоги, которые подразумевали всякое вымогательство. Размер косвенных налогов не был фиксированным, что ухудшало положение крестьян[128].
Кроме уплаты налогов, крестьянам за пользование землей следовало выполнять разного рода повинности. Из них, в первую очередь, надо выделить трудовую повинность, которая существовала в Иране еще в эпоху Сасанидов. Она предусматривала участие в возведении защитных стен вокруг городов, в постройке крепостей и дворцов, в проведении дорог, доставку строительных материалов, почты и других вещей помещикам и т. д.[129] Под трудовой повинностью подразумевались и те полевые работы, которые крестьяне выполняли в пользу землевладельца[130]. В конце XIX в. одной из распространенных форм трудовой повинности являлась «баркярда». Крестьяне были обязаны перевозить помещику на своих транспортных средствах не только подати (натурой), но и весь урожай, собранный ими с полей землевладельца[131]. К концу века образуется новая социальная формация мулькадаров. Мулькадары — наиболее богатые владельцы, в руках которых постепенно концентрировались огромные массивы земель. Число мелких и средних мулькадаров при этом значительно уменьшилось. В исследуемый период во многих провинциях Ирана право обложения крестьян трудовой повинностью от государства перешло к мулькадару — землевладельцу[132].
Земледелие и животноводство занимали ведущее место в хозяйственной жизни Ирана. В городах было распространено ремесло. Ремесленники были объединены в цеха. Продукты ремесла производились не только для удовлетворения нужд местного рынка, их часто вывозили в другие провинции и даже за рубеж. Однако, со второй половины XIX в. в результате проникновения более дешевой иностранной промышленной продукции традиционные виды стали приходить в упадок[133]. Вместе с тем, проникновение иностранного капитала «переориентировало процесс развития ремесленной промышленности в городах»[134], в результате чего ремесленники, работающие на рынок, составляли уже огромное большинство[135]. Фабрично-заводская промышленность только появлялась. Она была представлена небольшими электростанциями, текстильными, керамическими, кожевенными и некоторыми другими фабриками, принадлежащими иранцам. К тому же многие из них закрывались в результате иностранной конкуренции.
В результате экономической экспансии и роста политического влияния европейских государств к 60-м годам XIX в. Иран превратился в рынок сбыта для европейской промышленной продукции, что, в свою очередь, подготовило почву для экспорта иностранного капитала.
Таким образом, вплоть до момента начала попадания Ирана в сферу интересов и влияния России и Англии, он оставался традиционным государством с патриархальным укладом общественных отношений, основанных на крупном землевладении с неупорядоченной системой налогообложения и отсутствием промышленного производства. Крестьяне вынуждены были отдавать землевладельцу от 2/3 до 4/5 урожая, кроме того, несли различные трудовые и натуральные повинности в пользу ханов-помещиков и шаха. За достаточно короткий промежуток времени, уже к концу XIX в. стране произошли колоссальные изменения социально- экономического и политического характера, повлекшие за собой трансформацию отношений в государстве.
127
Персия и персидский вопрос Георга Кюрзона // Сборник материалов по Азии. Вып. 52, СПб., 1893. С. 203.
128
Сборник дипломатических документов, касающихся событий в Персии с конца 1906 по июль 1909. Вып. 6. СПб., 1913. С. 80.
130