Выбрать главу

Если прокладка шоссейных и грунтовых дорог не вызывала больших разногласий между Англией и Россией, то вопрос о проведении в Иране железной дороги с самого начала стал объектом острых дебатов в правительственных кругах обеих стран. В соответствии с заключенным в 1890 г. соглашением с русским правительством, Иран брал на себя обязательство не проводить на своей территории железную дорогу и не предоставлять ни одной компании концессию на ее строительство. Срок соглашения был определен в 10 лет, по истечении которого стороны должны были вновь рассмотреть вопрос о его продлении[155]. В 1900 г., с согласия шаха срок действия этого соглашения был продлен еще на 10 лет[156]. Не успев соединить Закавказье с сетью русских железных дорог, Россия не чувствовала себя подготовленной для вступления в Иране в открытую экономическую борьбу с Англией. Россия опасалась потерять свое монопольное положение на экономически развитых рынках Северного Ирана[157]. Помимо того, отказ России от строительства железных дорог в Иране диктовался и стратегическими соображениями. Следует отметить, что Англию также вполне устраивало такое положение вещей. Английская дипломатия, была призвана блюсти безопасность Британской Индии и охранять ее от возможных посягательств со стороны России.

В 1890 г. английский майор Дж Тальбот получил от шаха монопольное право на скупку, переработку и продажу табака по всему Ирану сроком на 50 лет. Затем он продал эту концессию синдикату, основавшему «Имперскую табачную корпорацию Персии». От табачной монополии пострадали не только производители табака — крестьяне, но и иранские предприниматели. Она вызвала негодование широких кругов населения, которое было поддержано и шиитским духовенством. Начались открытые выступления за отмену табачной монополии[158]. Опасаясь дальнейшего роста всенародного гнева, в 1892 г. шахское правительство было вынуждено аннулировать эту концессию. Отмена концессионного соглашения обязала Иран выплатить неустойку в 500 тыс. ф. ст.[159]

Таким образом, политическая самостоятельность Ирана базировалась не столько на власти шаха, сколько на соперничестве двух главных колониальных держав в этом регионе. Отсталость Ирана в экономике отражалась и в политической жизни страны. В стране царил административный произвол, взяточничество, продажа должностей.

Немаловажно, что, по мнению западных историков, Англия пыталась вывести из кризиса национальную иранскую экономику, которая находилась в длительной изоляции, а также обещала независимость, однако Россия чинила препятствия и пагубно влияла на проведение реформ путем активного вмешательства и воздействия русских офицеров казачьей бригады на политическую жизнь страны[160]. На наш взгляд, это мнение является спорным, так как, стоящий на порядок ниже в социально-экономическом отношении Иран, не мог противостоять и объективно отдавать приоритеты какой бы то ни было державе. Россия, сообразуясь со своими возможностями, в отличие от Англии, положительно влияла и укрепляла центральную политическую власть, не пытаясь добиться разобщения многонационального государства.

В противовес Англии и России, с начала XX в. на арену мировой борьбы за первенство появился новый конкурент в лице молодой, стремительно развивавшейся Германии. Наличие общего врага вынудило Англию и Россию изменить свою традиционную политику в отношении друг друга. Однако Шитов Г. В. сообщает любопытные сведения о том, что «Россия оказывала помощь немцам на севере Ирана изгнать англичан, а последние то же самое делали против русских на юге Ирана»[161]. Рост экономической конкуренции Германии, ее стремительное проникновение на рынки Малой Азии и Ирана угрожали России потерей завоеванных ею позиций. Укрепление политического влияния Германии в Турции, предпринятая постройка Багдадской железной дороги, имевшей не только экономическое, но и стратегическое значение, и ее вмешательство в иранские дела становились угрозой для дальнейшей экспансии русского империализма.

Сближению Англии и России способствовала также их общая боязнь развития национально-освободительного движения на Востоке, о чем еще в 1896 г. неоднократно предугадывал полковник В. А. Косоговский[162]. Развитие революции в Иране показало необходимость англо-русского сближения, а затем дальнейшего сотрудничества в период первой мировой войны[163].

Иностранное влияние, патриархальный государственный строй, тяжелые условия жизни крестьянства послужили причиной революции 1905–1911 гг. в Иране. Эти причины выделяют практически все западные и отечественные историки. Фактически это было конституционное движение, принявшее массовый характер, ограничиваясь при этом экономически развитыми северо-западными провинциями Ирана[164]. Однако среди исследователей вопросов иранской революции возникает спор о движущих силах. Ведущий иранист М. С. Иванов, в отличие от своих предшественников, в качестве движущей силы выделяет многочисленное крестьянство и зарождавшийся рабочий класс[165]. Большинство западных востоковедов, в том числе и первые советские исследователи С. Иранский и Н. Лавров приходят к выводу, что против шахской власти, в первую очередь, восстали купечество и ремесленники, помещики и духовенство[166]. На наш взгляд, сложно отдать преимущество какому бы то ни было слою населения, принимая во внимание тот факт, что в хозяйственном развитии Ирана наблюдалась резкая неравномерность. В зависимости от территории, был и разный тип ведения хозяйства. Противоречие интересов безоружного оседлого земледельческого и вооруженное состояние кочевого населения, с одной стороны, и наращивание темпов товарного и еще стойкое натуральное хозяйство, с другой стороны. Учитывая также разноплеменность населения (собственно персы составляли около 60 %)[167], сильное иностранное влияние, а также открытое иностранное вмешательство во внутренние дела Ирана (например, русское посредством деятельности казачьей бригады) — все это послужило причиной того, что иранская революция, несмотря на свое бурное начало, не распространилась ни вширь, ни вглубь и не вызвала существенных социальных сдвигов в иранском обществе. Иранская революция получила свое разрешение в формальном моменте — введении конституции по европейскому образцу. Конституция представляла собой компиляцию из различных европейских кодексов[168]. Заметим, что применение, либо элементарное соблюдение законов, не приспособленных для местных условий, представляло непреодолимые препятствия. Конституция ограничила самодержавие шаха, декларировала гражданские свободы. В сентябре 1906 г. был учрежден парламент (меджлис), уволены некоторые министры. В стране создавались выборные комитеты (энджумены), осуществлявшие контроль над деятельностью шахских властей[169]. Конституция стала почти немедленно нарушаться правительством и его чиновниками, и революционное движение продолжало нарастать.

вернуться

155

Kazemzadeh F. Russia and Britain in Persia 1864–1914. A Study of Imperialism. L., 1968. P. 238–239; Англо-русское соперничество в Персии в 1890–1906 гг. // Красный Архив. Т. 1. М., 1933. С. 34.

вернуться

156

Царская дипломатия о задачах России на Востоке в 1900 г. // Красный архив. Т. 5 (18) М.; Л., 1926. С. 12.

вернуться

157

Бобынин Н. Н. Персия, ее экономическое положение и внешняя торговля 1901–1923 гг. Тифлис, 1923. С. 539.

вернуться

158

Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М., 1960. С. 41; Haas W. S. Iran. N.-Y., 1946. P. 36.

вернуться

159

Kazemzadeh F. Russia and Britain in Persia 1864–1914. A Study of Imperialism. L., 1968. P. 267; Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М., 1960. С. 115.

вернуться

160

Kazemzadeh F. Russia and Britain in Persia, 1864–1914. L., 1968. P. 100; Keddie N. R. Qajar Iran and The Rise of Reza Khan (1796–1925). L., 1999. P. 43–44.

вернуться

161

Шитов Г. В. Указ. соч. С. 39.

вернуться

162

Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М., 1960. С. 83.

вернуться

163

К истории англо-русского соглашения 1907 г. // Красный архив. Т. 2–3 (69–70). М., 1935. С. 4.

вернуться

164

Иранский С. Пути национально-освободительного движения в Персии (1917–1925 гг.). М. 1925; Иванов М. С. Иранская революция 1905–1911 гг. М., 1957.

вернуться

165

Иванов М. С. Иранская революция 1905–1911 гг. М., 1957. С. 513.

вернуться

166

Иранский С. Указ. соч. С. 119; Лавров Н. М. Турция и Иран в 1870–1914 гг. М., 1952. С. 27; Haas W. S. Iran. New-York, 1946. P. 37; Keddie N. R. Iran; religion, politics & society. Frank Cass, 1980. P. 67 и др.

вернуться

167

РГВИА, ф. 76, оп. 1, д. 378, л. 50 об.

вернуться

168

См. подстрочный перевод текста Конституции: АВПРИ, ф. 133, оп. 470, д. 124, л. 338–345 об.

вернуться

169

Haas W. S. Iran. New-York, 1946. P. 37; Keddie N. R. Iran: religion, politics & society. L., 1980. P. 66.