Накануне и в день смотра, к лагерю начали стягиваться длинной, нестройной вереницей сарбазы из Тегеранского гарнизона. Не только офицеры, но и многие командиры частей, приезжали и уезжали на ослах и мулах, сидя, как иронически подметил Косоговский, по чинам в 1, 2 и даже 3 класса, т. е. по одному, по двое и по трое на одном животном[283]. Заметим, что животные для горной артиллерии «топхане-кухестани», были наняты лишь на время смотра, прямо на базаре у погонщиков вьючных животных. Во время самого смотра шаху был продемонстрирован церемониальный марш, который, по замечанию Косоговского, не выдерживал никакой критики. После этого Фарман-Фарма представил шаху в качестве новинки гимнастические упражнения, которые включали в себя следующие упражнения (передается язык и стиль оригинала. — O. K.): «лазания по шатающимся столбам; прыжки через деревянную кобылу, на которую, за неимением подъемных приспособлений, клали по 4 сарбаза, прыгали также через верблюда; неумелое фехтование на ружьях; перемещение на ходулях; живые пирамиды из 15–20 человек»[284]. Важно заметить, что среди гимнастов сарбазов не было, это были переодетые воспитанники военного училища. Итак, данный пехотный лагерь олицетворял собой общее состояние не только регулярной армии, но и всей государственной структуры Ирана. Заметим, что выделенная часть денег для смотра, на 9/10 была присвоена Фарман-Фармой и, естественно, не дошла до назначения. В результате, шах отстранил Фарман-Фарму от должности военного министра[285].
Таким образом, в персидской регулярной армии повсюду была видна беспорядочность: при комплектовании, в обеспечении оружием, обмундированием и снаряжением, в службе, назначении на должности, в учреждениях и в администрации. При данных условиях невозможно было требовать, чтобы поведение войск не являлось таковым. Понимая и предвидя последствия данной ситуации Наср-эд-Дин шах в 1879 г. выразил желание и предпринял попытки к преобразованию персидской армии[286]. На аудиенции, данной шахом высшим сановникам государства, был приглашен инструктор казачьей бригады А. Домантович. Шах признавал недостатки в управлении всем государством, в том числе и о полном разладе, существовавшем в войсках. «Всеми иностранцами признается, — говорил он, — нами же в особенности, отсталость Персии как в гражданской, так и военной жизни, отсутствие определенных правил, законов, устанавливающих всякие служебные отношения, есть существенная причина этого. Поэтому имеется крайняя необходимость заняться приведением всего в порядок, созданием кодекса, определяющего действия на всякий случай. Но сразу переделать все нельзя, а потому, оставляя пока в стороне гражданскую часть, приказываю назначенной комиссии сановников разработать все вопросы, касающиеся армии, и выработать основы для организации ее, определить точные правила для всякого рода деятельности, всех ее чинов, начиная с военного министра и до рядового. Одним словом, все это необходимо для издания полного военного кодекса»[287]. Организационной комиссии было назначено собираться для заседаний 3 раза в неделю по 6 часов в день. На первом же заседании ее члены продемонстрировали непонимание целей, которые шах выдвинул в своей речи. Введенные в заблуждение названием «военного кодекса» и придавая узкое значение этому слову, персидские государственные деятели — члены комиссии думали сначала приступить к системе наказаний за служебные упущения. Затем в комиссии произошло осознание того, что наказывать служащих можно лишь тогда, когда им платят за службу. После этого комиссия перешла к определению денежных окладов разным военным чинам. Таким образом, увлекаясь несущественными деталями, прошли, по наблюдению А. Домантовича, 2–3 заседания. На одном из заседаний председатель комиссии выразил желание, чтобы русский офицер высказал свое мнение о предмете деятельности комиссии[288]. Мнение Домантовича было подано, получило всеобщее одобрение и представлено шаху, наряду с протоколами заседания комиссии. Следствием этого явился дестехат (собственноручное письмо шаха), круто повернувшее в другую сторону работу комиссии. Дестехат начинался словами: «Рапорт полковника Домантовича читал, перечитывал; заслуживает полного одобрения, очень хорошо и верно пишет… из протоколов же, представленных комиссией я ничего не понял и вижу, что она пошла по совершенно ложной дороге». Затем шах указал комиссии заняться решением основных вопросов, обратив первоначальное внимание на систему набора войск, срока службы и др.