Подчиненные мне члены Русской военной миссии должны разделять этот взгляд и по мере сил способствовать его выполнению, они должны, безусловно, быть послушными.
Выехав из России по распоряжению Кавказского начальства с урядниками, я здесь очутился в положении антрепренера. Урядники зависят в решении денежног о вопроса, офицеры получают оговоренное содержание от персидского правительства, а я даже не имею никакого указания от начальства, в каком отношении они должны стоять ко мне. Власть полкового командира со всеми его действительными правами, едва ли достаточна при таких обстоятельствах. Здесь, в среде мусульманского, фанатического, ни в чем не ценящего свою жизнь народа, мы поставлены с требованием различных стеснительных и не всегда понимаемых ими правил. Малейшая оплошность, замедление офицеров в исполнении моих указаний может принести зло.
В такой стране, как Персия, не имеющей законов, в которой даже высшие сановники только хитростью добиваются своих целей, положение Русской военной миссии, имеющей дело с самым свободным народом, не признающим почти никакой власти, считаются мухаджиры. Положение это можно сравнить с положением людей, стоящих над кратером действующего вулкана.
АВПРИ. Фонд № 194 «Миссия в Персии», оп. № 528а, д. 1060, л. 50–56.
Российско-Императорскому Чрезвычайному посланнику и полномочному министру при дворе персидском [Зиновьеву]
Имею честь представить некоторые необходимые сведения, относительно веденного мною здесь дела, во избежание будущих неприятностей, от которых пострадают здесь русские интересы.
Из прежних донесений известно, что основная часть формируемых мною казаков, составляют мухаджиры. Это потомки русских эмигрантов, до того времени не носящие никакой службы, но пользовавшиеся довольно значительным содержанием. Репутация их как самого неспокойного, в корне испорченного бездеятельностью войска, имеют печальную известность. Все, не исключая самого Шаха и Сепахсалара, убеждены были в полнейшей их негодности к какой бы то ни было службе, а также невозможности подчинить их. Случай, бывший в марте месяце с вызванными из Азербайджана для поступления в казаки 160 мухаджирами, подтверждает это. Несмотря на высказанное им лично Шахом такое приказание, они не исполнили его и были обратно возвращены в свои дома. Тем не менее, мне удалось, поступивших в июле прошлого года (1879) в казаки мухаджиров, обставить такими условиями подчиненности, что в течение 14 месяцев они удивляли всех своей дисциплиной и отличным отбыванием службы, заслужившей удивление Его Величества Шаха.
Но в последнее время я замечаю старание извне расстроить это дело, ставя ему повсюду препятствия, о которых я скажу подробно. Очень может быть, что даже назначение с самого начала, в мое распоряжение мухаджиров, вместо предлагаемых голямов, было сделано с целью поставить новое дело в условия, не возможные для достижения успеха. Весьма удачный опыт, по всей вероятности, заставил недоброжелателей принять уже непосредственное участие в его расстройстве. Дабы мои соображения не казались преувеличенными и безосновательными, приведу в подтверждение следующие факты:
1. В составе казачьих частей в настоящее время числится только 300 мухаджиров, все же их число более 1000 человек, из числа которых около 200 человек свободно проживают в Тегеране, не неся никакой службы, но пользуясь своим старым содержанием. Принадлежа к более состоятельным лицам, они, хотя весьма способные к казачьей службе, уклонились от поступления в казаки и нашли покровительство, оказываемое им из корыстолюбивых видов.
2. Некоторое, весьма малое количество бывших казаков, удалившись в бест и считающиеся в бегах, приобрели каким-то образом свидетельства на получение своего старого содержания и так же свободно и без службы проживают дома. Понятное дело, что такого рода факты, весьма неблагоприятно действуют на казаков, несущих довольно трудную службу, заставляя их всеми силами стараться от уклонении от нее.
3. Кроме беста, где они находят законное убежище, разные влиятельные люди, евнухи и прочие своим покровительством также вредно влияют на часть. Недавний случай в первом полку, кончившегося благополучно только благодаря моему быстрому прибытию на место, хотя, мне пришлось обнажить шашку против возмутившегося полка, должно отнести к их подстрекательствам.