— Лукас? — учитель убрал руки за спину расписного халата. Его серые глаза под седой челкой волос выглядели рассерженными. — Неужели вы решили, что уже достаточно умны, чтобы срывать урок?
— Ну, — почесал затылок Дроздов, — поумнее вашего.
Раздался несмелый смех. Ребята, явно из знатных приближенных семей, наверняка впервые в жизни сталкивались с подобной дерзостью.
— Вы в своем уме, молодой человек? — учитель махнул рукой, отчего из-под его пальцев вырвался легкий поток ветра, перелистнувший страницы на столах учеников. — Не уж то власть ударила вам в голову?!
— Я от горшка-то два вершка, — вальяжно развалившись, хмыкнул мужчина, — но смогу ответить на ваш любой вопрос. По теме, учитель.
Василий Петрович не блефовал, скучая, он ещё и успел от корки до корки прочесть весь фолиант. По сути, там были очень скудные познания, то, что в нынешних школах дети ещё в детском саду узнают.
Откашлявшись, учитель указал пальцем на карту:
— Что это?
— Горный перевал, — равнодушно пожал плечами Дроздов, качая ногой. Лукавит старик, об этом в книжонке не писали. Зато он в седьмом классе по этой теме доклад сдавал. Вот, что воспаленный мозг с людьми делает! Имя свое забывать стал, а херню всякую — так наизусть помнит! — Где пониженный участок горного массива. Если попроще, то удобные тропинки для прохода через горы. Да и разные они бывают, эрозионные там, ледниковые.
Гордый собой, Лукас зыркнул на учителя, что стоял весь красный, словно его вот-вот удар хватит.
— Что такое, учитель? — похлопал глазами Дроздов. — Я в чем-то неправ?
— Будьте вы хоть трижды король… — сквозь зубы процедил старик. — Я не позволю проявлять такое неуважение!
— Тоже могу сказать и о вас, — Лукас вальяжно встал, совершенно плевав на местные порядки. — Я здесь главный. И ты, учитель, должен помнить с кем говоришь. Постарайся в следующий раз быть несколько вежливее. До встречи, потом проверю, как ты подготовился.
Василий Петрович чувствовал себя живым спустя столько лет, раскачиваясь на веревочных качелях над обрывом. Его волосы развевал ветер, трепал одежду, забивался за шиворот. Что могло быть лучше, чем поставить на место старого грымзу, решившего, что он умнее всех?
Вообще, Дроздов не собирался прозябать, ему было интересно использовать свой интеллект здесь, превратить свои знания во власть. И было неважно, ребенок он или взрослый — главное, что он знает как управлять людьми. Да, пока он осваивается, узнает местных поближе, выискивает грань дозволенного. Ему лишь нужно время, чтобы в полной мере подчинить себе этот мир.
О Боже, он ведь говорит, как классический пациент с манией!
Ну, что ж, такова сейчас его жизнь. Новый глоток воздуха, новые возможности. Здесь он точно не будет таким, каким он был там. Одиноким больным человеком, лишенным собственного света и отрезанных ещё в детстве крыльев.
И ничего не помешает ему их здесь обрести.
Пусть это и его шиза.
Заскучав на улице, Дроздов ринулся изучать свой замок, с завидным интересом суя нос за каждую дверь. Для него это было исследованием, полным загадок и поджидающих за поворотом неожиданностей. Взяв из класса черчения бумаги, циркули и линейки с карандашами, Лукас рисовал план здания. В одиннадцатом классе он терпеть не мог это ужасное занятие, хотя… ему тогда было лишь бы девок помацать, да с пацанами посидеть.
И вот, в толще своих галлюцинаций, он чертил этаж за этажом, не забывая делать пометки, что интересного нашел. Теперь Вася знал где кухня, этаж слуг, библиотека и ещё множество всего интересного. Сильнее всего его порадовала удивительная находка — весь замок был полон тайных ходов. Они были за картинами, шкафами, потайными дверями среди кирпичной кладки. Правда, куда вели большинство из них — парень пока не выяснил.
Решив, что ему обязательно нужно узнать все тайны этого места, Василий Петрович закончил карту, пряча её в небольшой кармашек в штанах. Он вытер руки, из соображений своей безопасности, складывая все принадлежности в корзину. Её он планировал оставить в своей комнате, конечно, подальше от злых глаз. А таковых в этом мире имелось немало.
Пока он просто раздумывал, кого и как лучше всего привязать к себе. Конечно, он знал, как это сделать психологически, но… может быть есть заклинание, способное подчинить волю людей? Да и вообще его очень интересовала вся эта сторона загадки, ещё не открывшегося в нем дара. Ну, как в нем… В Лукасе.
Каким был этот мальчик «до» — Вася не знал, но окружающие странно на него косились, спрашивали, что случилось с королем. Возможно, Лукас Драммонд был обычным двенадцатилетним ребенком, тяжело переживающим смерть близких. Да ещё и на него свалились все тяготы правления, хотя, честно говоря, Дроздов их особенно не заметил. Его пока ни о чем не спрашивали, к работе не принуждали.