— Думаю, — осторожно начал Данзо. — Что он и тебя бы порвал на кусочки, дай ему кто такую возможность.
Вопреки ожиданиям, Третий Хокаге не вспылил и даже не выразил неудовольствия. Данзо почувствовал, как чакра друга встает на дыбы, заполняя собой весь кабинет и просачиваясь наружу. Ее нельзя было назвать тяжелой, давящей, доброй, злой — нет. На ум приходило лишь одно слово. Чудовищная.
— Как замечательно, — оскалился Хирузен. — Как давно я перестал чувствовать что-то на поле битвы? Я уже предвкушаю этот спарринг.
О спарринге, запланированном через скорое время, между Третьим Хокаге и Математиком Боя Данзо знал. Более того — он был ответственен за подготовку места боя. За Сенсому Шимура не беспокоился — он обязательно будет сражаться в своей обычной манере — отвечать на все атаки противника атаками более сильными. Будет повышать градус, пока оппонент не покажет все, на что способен, а потом красиво закончит бой.
Однако, если Хирузен вздумает сражаться с ним в полную силу, что вообще произойдет? Никто из бывшего третьего класса Тобирамы после войны не сидел на месте. Кагами продвинулся в контроле своего Шарингана, пусть и поплатился изрядным запасом своего зрения. Сам Данзо доработал свое нинтайдзюцу Стихии Ветра и, что более важно, создал себе личную небольшую армию профессионалов. Хирузен тоже занимался чем-то, хотя Данзо и не видел результатов его тренировок, было очевидно, что друг не сидит на месте. Сколь силен на данный момент Сенсома, Данзо узнал не так давно.
Кто же из них победит?
— Укреплю арену, пожалуй, — пробормотал Данзо, вставая. — Раза в четыре…
— Мне нужно Воскрешение альбиноса, — с ходу заявил немолодой мужчина, входя в просторную пещеру.
Это было одно из его главных убежищ — прекрасно обставленное мебелью и с развешенными флагами с символикой клана Учиха, оно создавало атмосферу гордой отчужденности. То что надо для добровольного изгнанника некогда великого, а теперь абсолютно бездарного клана.
— Для чего-то существенного? — спросил Мадару молодой восемнадцатилетний парень, развалившийся на его каменном троне. — Или просто так? «Потому что хочу»?
Бывший Бог шиноби не ответил. Вместо этого он направил свою чакру в глаза, активируя Риннеган. Парня подбросило до самого потолка и вдавило бы в него, если бы он не сгруппировался и не уперся бы в него руками и ногами. Зарычав, юноша вошел в Четвертые Врата и смог-таки преодолеть давление гравитации, насланное на него Мадарой.
В полумраке пещеры мелькнули алые глаза.
Карума пробудил свой Мангеке Шаринган, когда Мадара, обманом, сумел влюбить его в одну куноичи Страны Воды. Девушка провела в компании Учиха целых два года, а потом погибла на руках у молодого человека от «случайного» ранения в бою на границе с Ветром. Сражение должно было стать прекрасной тренировкой для молодых, но, в итоге, стало тренировкой лишь для одного. Но зато как сильно усилило его…
Карума мигнул и оказался прямо перед лицом учителя. Немолодой Мадара (сорок семь лет, как-никак), несмотря ни на что, отреагировал быстро, тут же врезав кулаком по лицу ученика. Сложил печати:
— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!
Карума поднялся на ноги и ответил:
— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!
Две техники одинаковой силы сошлись между шиноби, и ни одна не взяла верх. Мадара уже думал о том, чтобы прекратить «тренировку», но Карума, будто прочитав его мысли, вылетел из-за стены пыли и дыма, поднятой столкновением техник, и тяжело врезал по учителю первой правой рукой своего Сусаноо!
На встречу бледно-желтому кулаку вылетел темно-синий. Секунду двое Учих мерялись силами своих Сусаноо, но на этот раз победа была за Мадарой.
— Для существенного, — как ни в чем не бывало ответил он, развеивая исполина. — У меня есть одна очень интересная задумка.
— Я мог бы попробовать достать технику, — прохрипел прячущийся до этого в стене Зецу. — Но, вероятно, ее хорошо охраняют даже для меня. Меня могут обнаружить…
— Мне плевать — выполняй, — отрезал Мадара. — Хотя бы точно местоположение узнай, а уж там я что-нибудь придумаю. Так, Карума, чего разлегся?! Встал! Открыл Врата! Шестые!
— Я же был в них всего раз, — скривился парень.
— Шестые, я сказал! — рявкнул Учиха. — И попробуй только сдохнуть, сопляк!