А.Дж. Диккенс полагал, что восприятию идей Реформации способствовал характерный для средневековой английской философии номинализм, в котором утверждалось, что человек в своем знании богословских истин зависит только от действия Откровения. Вера и разум рассматривались в английской номиналистической традиции как антиподы, что было благоприятно для последующего влияния Реформации{66}.
Либеральные историки английской религиозной Реформации среди ее идейных предшественников всегда рассматривают Дж. Уиклифа. А.Дж. Диккенс давал неоднозначную характеристику личности Дж. Уиклифа: «разочаровавшийся карьерист, темпераментный бунтовщик, искренний реформатор, отличавшийся большим моральным мужеством». Но при этом А.Дж. Диккенс отмечал, что идеи Уиклифа подготавливали восприятие реформационных идей в Англии: этот предшественник протестантизма причислял к истинной церкви только тех, кого Бог предопределил к спасению, отвергал доктрину транссубстанциации как новшество и утверждал, что Тело и Кровь Христова присутствуют в Евхаристии не телесно, а, но его формулировке, sacramentaliter, spiritualiter et virtualiter, склонялся к рецепционализму — доктрине, согласно которой действенность освящаемых элементов, принимаемых в Евхаристии, зависит от духовного состояния причащающегося, призывал светскую власть реформировать церковь. Из идей последующих реформаторов, как писал А.Дж. Диккенс, Уиклиф не выдвинул разве что лишь только доктрину оправдания одной верой. Последователи Уиклифа Николас Герефорд и Джон Перви сделали переводы Библии, которые стали основой её лолардистских версий, продолжавших распространяться в рукописях вплоть до начала Реформации в Англии. Лолларды осуждали церковные колокола, образа, паломничества, чистилище, притязания папы на власть над чистилищем. С 1490-х гг. в сохранившихся церковных документах, как отмечал А.Дж. Диккенс, участились упоминания об оживившихся лоллардах. До середины XV в. лоллардов преследовали, а затем то ли их число несколько сократилось, то ли во время войны Роз власти не имели возможности их преследовать. Массу свидетельств о лоллардизме начала правления династии Тюдоров приводит крупнейший протестантский историк XVI в. Джон Фокс (1517–1587) в своём труде «Деяния и памятники церкви Англии», ссылавшийся на записи епископов, записи в приходских книгах, в материалах церковных судов. Джона Фокса, отмечал А.Дж. Диккенс, бывало, обвиняли в подлогах, но для такого подлога, по его словам, «нужна нечеловеческая изобретательность», к тому же многие события, касающиеся деятельности лоллардов в 1520-е гг., сохранялись ещё в памяти людей его поколения и старше, которые были живы. Многое из этих материалов, на которые опирался Фокс, не сохранилось в церковных архивах, но это, как считал А.Дж. Диккенс, не ставит под сомнение содержание труда Фокса{67}.
Современным историкам доступны 18 журналов записей епископов, относящиеся к 1490–1530 гг., и в каждом из них фигурируют несколько дел о преследованиях лоллардов. Встречаются упоминания о таких преследованиях также и в Лондонских хрониках, в записях об отлучении от церкви, сохранившихся в Государственном архиве Великобритании, в документах, происходящих из центрального государственного аппарата, во многих других светских источниках. Современные историки выявили также 18 мучеников-лоллардов, о которых не знал Джон Фокс.
Историками выявлены годы, когда преследования лоллардов активизировались: в 1506–1508 гг. за ересь преследовались 80 человек, двое из которых были сожжены. В 1521 г. преследовали до 350 человек, шестеро были казнены. В 1527–1532 гг., как утверждал Джон Фокс, более 200 еретиков, чьи имена и обстоятельства жизни он приводит, отреклись в Лондонской епархии от своих лоллардистских убеждений под давлением церковных судов. Среди лоллардов стал проявляться интерес к лютеранской литературе, появившейся в Англии в 1520-е гг. В 1514 г. в Лондоне произошла громкая история с Ричардом Ганном, арестованным церковными властями купцом-еретиком, который затем был найден повешенным в тюрьме епископа при соборе Св. Павла при епископе Фитцджеймсе. В результате в парламенте зазвучали требования о том, чтобы духовные лица при совершении преступлений стали бы подсудны светским судам, и этот подход поддерживал король Генрих VIII. События, связанные с делом Ганна, считал А.Дж. Диккенс, показали королю, что в стране появились антиклерикальные настроения, которые можно использовать в своих целях, и то, что можно найти духовных лиц, которые могли бы проповедовать в защиту прерогатив королевской власти{68}.