— Уважаемый, — искренне улыбнулся Уталак, — коль скоро вы убедили моих людей позволить сесть себе на спину и доставить сюда, то уже заслужили моё уважение. И, конечно, можете задать мне вопросы. Разумеется, если они не касаются аспектов личной жизни и не носят грубый и оскорбительный характер.
— Почему вашего сына зовут Дитрих? — в лоб спросил Алдор, — которому шесть с половиной лет и который полтора года просидел в яйце? Где принц Дитрих, которого восемь лет назад вы унесли на своей спине, якобы спасая от гнева Лазурных драконов? Где тот человек, которого любит и помнит народ Тискулатуса?
— Так ли уж любит и помнит? — усомнился Уталак.
— А что, по мне этого не видно? — с вызовом спросил орк. Хозяин Сиреневого замка нехотя кивнул. Он умел оценить смелый и достойный ответ. Даже если тот опасно граничил с наглостью.
— И что вы станете делать, когда узнаете? — полюбопытствовал Уталак, — обвините нас в аморальности? Наброситесь на меня? Или побежите обо всём доносить королю Тискулатуса?
— Едва ли вы оставите меня в живых, если дело обстоит так, как я думаю, — едко ответил орк. В глазах Уталака полыхнул недобрый огонь, а в следующий момент его рука с грохотом обрушилась на стол.
— А вот от подобных оскорблений я настоятельно рекомендую вам воздержаться, — с явной угрозой в голосе сказал дракон, — жизнь и свобода других разумных существ принадлежат исключительно им самим. Со времени Убийцы Драконов мы не позволяли себе ничего подобного по отношению к другим расам.
— В самом деле? — с вызовом спросил Алдор.
— Если жизни дракона не угрожала опасность, и у него не оставалось иного способа защититься, — безмятежно ответил Уталак, — и я вас последний раз предупреждаю: ещё один подобный намёк — и вас выдворят с этого острова.
— Но как я должен вам верить, если жертвой стал Дитрих? Или хотите сказать, что он по доброй воле залез в яйцо и начал новую жизнь?
Старый дракон вздохнул. Поднял усталый взгляд и сказал:
— Хотите всю правду? Что ж, слушайте…
И Уталак пустился в пересказ событий восьмилетней давности. С того самого момента, когда орк расстался с принцем в Анваскоре. О том, как Дитрих сюда попал. О том, как неприязнь столкнула Уталака с Мизраелом, и как от этого пострадал Дитрих.
— Значит, я всё же не ошибся, — тихо сказал Алдор, — за что? За что вы с ним так? Он так мечтал о союзе драконов и людей. Он так стремился полюбить эту драконицу — и что же с ним сделали? Сначала вытерли ноги, переворошив мозг, а потом и вовсе стёрли. Как что-то ненужное. Как неудачный вариант. Как… черновик.
— Вы, серьёзно, думаете, что мы не сожалели о том, что случилось? — тихо спросил Уталак, — неоднократно, недесятикратно и даже не одну сотню раз?! Но, вот ведь какое дело, мы тоже живые а, значит, тоже можем ошибаться. И цена ошибки тоже нередко высока. Но и награда Дитриху за это будет немалая. В человеческом облике он едва прожил бы сотню лет. Теперь перед ним — новая вечность длиной в пятьсот, семьсот, может быть, даже тысячу лет. И, в конце концов, завязывайте с этой патетикой, — поморщился Уталак, — когда Дитрих прибыл к драконам, то был готов играть по нашим правилам. Подобный вариант развития событий тоже нельзя было исключать. Но я уверяю вас: сейчас мы любим его, как родного. Растим как родного. И научим всему, что нужно для того, чтобы он жил просвою жизнь счастливым и свободным.
— Ну да, если его ещё какие-нибудь браконьеры не украдут, — проворчал орк, понимая, что запас аргументов у него исчерпан, да и его возмущение, в принципе, никакой роли не играет. Того, что случилось, уже не изменить никак.
— Не украдут. Он тоже получил свой урок и впредь будет вести себя куда осторожнее. Но, коль скоро вы уже который раз об этом мне напоминаете, значит, чего-то желаете за свою услугу, не так ли?
Орк замялся. Гнев сменился задумчивостью и неловкостью. В конце концов, много ли прав он имел вот так врываться и разбрасываться обвинениями и оскорблениями? Но Уталак поощрительно улыбнулся ему и сказал:
— Говорите смелее. Я рассмотрю любую вашу просьбу, какой бы сомнительной она не была.
— Я бы хотел, чтобы принц Дитрих навестил мой клан, — тихо сказал орк, — Я обещал ему это в его… прошлой жизни, но не смог сдержать слова. Теперь же…
— На самом деле это очень хорошее предложение, — неожиданно поддержал его Сиреневый Хозяин, — я искренне желаю своему сыну как можно более разностороннего развития, и я хотел бы, чтобы он увидел, как живут орки. А, возможно, и не только орки. Кроме того, как вы знаете, сами драконы по известным причинам своего архипелага не покидают, но сейчас вы своим приглашением буквально развязываете нам руки. Однако тому на данный момент есть два препятствия. Во-первых, единственный дракон, с которым я отпустил бы Дитриха, сейчас находится в глухой ссоре с принцем, и не знаю, сколько это будет продолжаться.