Кисти рук на его кромке были в постоянном движении, напоминая мою собственную пятерню, служившую распятьем для крысы, на моём рабочем алтаре. Вот только их действия были куда более заметными и агрессивными. Они хватали воздух, старались дотянуться до меня или Арсения, а порой даже дрались между собой. Все их действия, а также наше с торговцем и феей присутствие, сопровождались бешено вращающимися мелкими глазами, расположенными в разрезах на ладонях.
Крысиные рёбра, которые по идее должны были исполнять роль ресниц, вместо этого постоянно подёргивались, словно принюхивающиеся зверьки. Причём делали это полностью обособленно друг от друга, словно каждая из них жила своей собственной нежизнью.
Натянутая с обратной стороны кожа, ритмично напрягалась и оседала, будто пытаясь дышать. Что было, естественно, бесполезно ввиду мёртвой природы артефакта. При приближении к щиту можно было расслышать перестук трёх сердец, и даже что-то отдалённо напоминающее голос.
Но всё это меркло при сравнении с тем, что открывалось при взгляде на лицевую часть артефакта. Финальный творческий прорыв, чуть было не стоявший мне рассудка, оказался не напрасным. На ровном металле, отчётливо были видны выжженные отпечатки моей ладони… и двух черепов. До этого я сильно опешил, обнаружив дополнительное лицо, потому что абсолютно не понимал, кому оно могло принадлежать. Однако Туна рассказала, что это отпечаток Венега которого я, оказывается, привлёк к работе практически сразу как стал творить. И хотя такое действие было вполне логичным, ведь именно облегчение магических манипуляций и является основным предназначением моего скипетра, я хоть убей, не мог этого вспомнить.
Когда я в первый раз стал внимательно разглядывать выжженный рисунок, то несколько подвис, поражённый его неожиданным мастерством. На металле было вполне отчётливо видно как один череп, принадлежащий, судя по всему мне, с силой сжимает второй. От силы сжатия тот покрылся очень чётко прорисованными трещинами, и казалось, что он вот-вот с силой лопнет, а его осколки уничтожат нападавшего, так неосторожно приблизившегося к жертве. И с каждым мгновением, образ двух черепов разлетающихся на куски проступал в сознании всё отчётливей, из-за чего хотелось отодвинуться, дабы их осколками не задело заодно и тебя.
Вместе с тем при взгляде на этот рисунок приходило чёткое понимание — неважно кто победит в последующей битве, ты или владелец щита, ведь вы оба обречены…
Мотнув головой, я постарался развеять остатки наваждения. Любопытно, что про это свойство артефакта, в описании ничего сказано не было. Почему так было не понятно, ведь после проверки оказалось, что эффект этот сугубо магический, и отвечает за него вполне определённая конструкция в общем магическом плетении. Возможно, причина в том что конкретно эта часть плетения была составлена не мной лично, а возникла сама, во время естественной стабилизации в финале процесса зачарования?
Как-бы то ни было, но лично мне, поскольку я мог видеть его истинную природу, этот эффект особых проблем не доставлял. Туна так и вовсе оказалась к нему полностью иммунна. Она даже не сразу поняла, что такого интересного я нашёл в гравировке, когда разглядывал её в первый раз.
А вот с Арсением всё было далеко не столь радужно — смотря на рисунок он мог зависнуть конкретно и надолго. Так что мне уже в который раз пришлось его одёргивать:
— Ау, реальность вызывает астрал, приём?
— А? А! Ага. — выдав такое умозаключение, торговец закрыл глаза и медленно отвернулся в сторону — Спасибо.
— Да говорил же уже, не за что! — отмахнулся я и кивнул в сторону щита — Ты лучше скажи, что с ним делать намереваешься?
— Ну а что я могу? Выбор у меня не большой. — он вздохнул — Точнее говоря его попросту нет: придётся нести и сдавать то что получилось. Если, конечно, у тебя нет способа избавиться от проклятий?
Он с лёгкой надеждой посмотрел на меня. В ответ я лишь вздохнул и покачал головой.
— Извини, чего нет, того нет. Вот усилить их это всегда пожалуйста. А ослабить или тем более избавиться, с этим не ко мне.
— Да уж не сомневаюсь. — он печально хмыкнул — Ладно, это был глупый вопрос.
В очередной раз тихонько вздохнув, торговец предельно осторожно, дабы случайно не напороться на одно из множества негативных свойств, поднял щит. Он завернул его в заранее подготовленный кусок кольчужной брони, тем самым, пусть и не сведя на нет, но хотя бы сильно ослабив все эффекты щита, включая "шаловливые ручки", банально скрутив их тяжёлым металлом. Кивнув на прощание, Арсений вышел из подсобки, отправившись совершать наверно самую сложную сделку в его жизни. Я мог только пожелать ему удачи — благо для меня все проблемы, связанные с этим злополучным щитом, уже остались позади.