Место, где игроки ждали возрождения, чаще всего было тем же, где они создавали персонажа. Он не стал исключением из этого правила: оглядевшись, Александр обнаружил себя в довольно крупной мастерской. Здесь было столько всего, что первые пару месяцев игры он даже в основной мир не заходил, мастеря свои поделки прямо здесь.
С криком он стал бегать по всей мастерской, разбрасывая инструменты, ломая станки, и самое главное, уничтожая все свои, внезапно ставшие ненавистными, творения.
— Игрок! Ёб. ый игрок! Ну какого б. ть х. я я строчил эти бл. кие досочки? Столько времени про. ал, а всего девятый уровень! Эй, б. ть, система? Удалить персонажа в пи. ду! На. й этого эльфа, создам гребаного танка, чтобы подобные пи. асы меня даже поцарапать не смогли!
Какое-то время система думала. Александр не обращал на задержку особого внимания продолжая бесится. На то чтобы успокоится у него ушло не меньше пяти минут. И сразу-же перед ним появилось сообщение:
Вы правда хотите удалить этого персонажа:
И далее следовали уже наизусть выученные характеристики.
— Да!
Крикнул Александр лишь мельком кинув на них взгляд. А потом он кинул ещё один, уже куда более внимательный.
Вернуть персонажа будет невозможно, вы уверенны в своих действиях?
Он не ответил. Он даже не заметил вопроса, который через некоторое время пропал сам. Он смотрел на окно персонажа, с каждой секундой всё больше и больше раскрывая глаза. Минут через пять он пробормотал себе под нос:
— Кажется, я хотел побольше узнать об ивенте на кладбище… вот и узнал.
Потом он поднял взгляд и осмотрел окружающую обстановку.
— Надо бы здесь прибраться, что ли.
Поскольку ради лишнего пафоса я висел в полуметре над дорогой, то с обретением материальной формы я лишь чудом не грохнулся на задницу. Сделав пару шагов восстанавливая потерянное из-за падения равновесие, я подошёл к трупу ушастика. Облутать его нужно было побыстрее — возникшее сообщение показало, что он был небольшого уровня, а с возрождением вещи, которые я не заберу, пропадут вместе с телом.
Первым моим приобретением была небольшая сумочка напоминающая переноску для сменки в школе, кажется, такие называются котомками. Она оказалась заполнена различными инструментами, преимущественно для работы по дереву: небольшой «плотницкий» топорик, молоток, стамеска, целый набор различных гвоздей и саморезов, без видимого порядка распиханных по куче мелких внутренних карманов, и т. д. Всё это мне было без надобности, но выбрасывать я ничего не стал — ситуации бывают разные, руки у меня всегда росли из правильного места, авось, когда и пригодиться.
Следующим предметом, что привлёк моё внимание, была его жилетка. Тёмно-зелёного цвета и с глубоким капюшоном, она абсолютно не сочеталась с моей остальной одеждой, (или это я просто плохо разбираюсь в моде) но очень уж она мне понравилась. И потом: чем более по дурацки я буду выглядеть, тем меньше буду привлекать внимания в Столице, а последнего у меня и так будет хватать с избытком.
Больше у Свистящего я ничего не обнаружил — он даже денег при себе не имел. В последнем я убедился довольно радикальным методом — полностью раздев его и тщательно перебрав каждую деталь его одежды. Конечно, было ещё одно непроверенное место, но я пожалуй предпочту остаться бедным.
— Венег, как ты смотришь на то чтобы немного помочь мне обоготиться?
Артефакт без каких-либо задних мыслей раскрыл челюсти и с силой клацнул мне по пальцам. Не откусил конечно, но его мнение и так было ясно. И я этому был рад — не знаю как-бы я смотрел на свою левую руку, если бы он согласился. И тем не менее я сказал:
— И всё-таки стоило бы осквернить его труп. Он меня привидением назвал.
С такими выразительными глазницами Венегу и не требуется говорить: подобного скептического взгляда я давно не видел.
— Большая. Призрак и приведение сравнимы также как конь и трактор. А по. й, забей.
Закончив разбирательства с посохом, я посмотрел на тело, перед которым сидел на корточках, мысленно производя инвентаризацию своего небольшого имущества. Минут через пять, когда я уже физически перещупал все, чем владею, я понял, что просто не хочу уходить — лежавший передо мной эльф чем-то меня притягивал. Я сейчас вовсе не о некрофилии говорю! Всё же я был личем и передо мной был мертвец.
Идею воскресить и подчинить его я отбросил сразу — о подобном даже задумываться не стоит раньше эдак сотого уровня. Ещё мелькнула мысль вырезать себе сердце и положить в его грудь. Во что это бы вылилось для него, я не знаю, а вот моя участь была очевидна заранее — учитывая отсутствие у меня здоровья, я вполне бы пережил эту операцию, но явно не моя психика. Хоронить последнюю я пока не планирую, а значит подобные мысли следует гнать пинками.