— Григорий Иванович, когда буду в середине комнаты сними тех, которые за столом. Сразу они стрелять не начнут, побоятся по своим попасть, а потом мешать будут.
— Сразу они стрелять не начнут, потому что тебя раньше положат. Тут же прямая видимость, никто тебе не даст дойти до середины комнаты.
Ванька улыбнулся и исчез. Его размытый силуэт промелькнул по центру прохода в направлении противника. Двое упали сразу, одного откинуло к стене. Ванька проявился за спиной последнего, тот оседал с переломанной шеей. Одновременно с этим прозвучало два приглушенных хлопка, и боевики за столом завалились, даже не успев ничего понять. Седой бежал к Ваньке и показывал кулак, за ним следовали командир со своей группой.
— Там тупик. Бесфамильный, ты, когда прекратишь свои фокусы. Я должен знать, что от тебя ожидать.
— Извините товарищ полковник, я сам не всегда знаю, на что способен. А про ускорение не подумал рассказать.
— Что за ускорение?
— В организме подстегиваются все химические процессы, для меня все как в замедленном кино, при необходимости могу почти остановить, но двигаться тяжело. Ненавижу это состояние, вываливаешься из него голодный как черт. Вы уже видели в зале, когда я из центра уходил.
Тайком от командира Митяй сунул Ваньке какие-то сухофрукты и похлопал по плечу.
— Придем в берлогу, я тебе такое «не подумал рассказать» устрою, чтоб неповадно было меня до седых волос доводить. Боец пропадает прям на глазах, я же тебя уже на полу высматривал с пулей в башке. Три наряда вне очереди.
Ванька, как ни в чем небывало подошел к столу заинтересовавшись каким-то предметом, взял со стола нож и стал внимательно его рассматривать.
— Есть три наряда.
Гоша прыснул, и чтобы ему заодно не досталось, сделал вид, что расслабилась шнуровка на берцах, наклонился подправить.
Осмотреться, как следует, они не успели. Слева в темном углу скрипнула дверь. Обернувшись, все увидели в проеме человека с поднятым пистолетом. Дуболом рванулся и успел закрыть командира своей грудью, прозвучали выстрелы. Один из пистолета боевика, громким эхом раскатившийся по пещере, и хлопок из пистолета с глушителем. Гвоздь не промазал, но его пуля попала в уже мертвое тело. Митяй стоял и ощупывал бронник, ища, куда попала пуля. Подошедший Григорий Иванович хлопнул его по спине и показал в проем.
— Он в стену возле себя попал, скажи спасибо Малому, его работа.
Руку с пистолетом пригвоздил к косяку брошенный нож Ивана, второй клинок, только что подобранный им со стола попал точно в сердце, пробив толстую куртку с лежавшим в кармане блокнотом. Удар бы настолько силен, что если бы не первый нож, то его бы полностью занесло обратно в комнату, даже дверь не выдержала и слетела с петель. Дуболом неожиданно схватил Ваньку и прижал к себе.
— Митяй, отпусти, кости трещат, сломаешь же.
— У меня же жизнь перед глазами проскочила, думал хана мне, а вино, а шашлыки? Гвоздь двойную порцию обещал.
Гоша ухмылялся. Ванька потирал плечо и сердито смотрел на Митяя.
— Дуболом, блин.
— Так, ладно, пошли, посмотрим, что там за комната такая.
Это была не просто комната, из нее сделали пыточную. На столе был разложен целый набор, на который было невозможно смотреть без содрогания. Гвоздь пинком опрокинул стол выругавшись на грузинском.
В дальнем углу стояла железная клетка, размером с собачью конуру, в ней лежал окровавленный человек. Висячий замок был до неприличия огромен. Митяй взялся за него обеими руками и выломал, Григорий Иванович бросил только-что найденную у одного из боевиков, уже ненужную связку ключей. Митяй вынес почти невесомое тело на свет и положил на брезент, найденный недалеко, пульса почти не было.
— Я, кажется, его знаю. Крылов Иван Федорович, майор. Мы встретились на сборном пункте. Только сейчас я его опознал по ножу, который подобрал на столе. Это мой нож, я отдал его, когда мне сказали, что взять с собой не получится.
— Товарищ полковник, разрешите я его попробую хоть немного восстановить? Обещаю хоть сколько нарядов отработать.
Ванька очень быстро перебирал руками по телу Крылова, надавливал пальцами на активные точки, проверял пульс и двигался дальше. Порезы и глубокие раны продавливал пальцами и зажимал на мгновение, появляющиеся рубцы закрывали рану. Нащупал сломанную кость в руке и вправил ее, кивнул Гоше, чтобы сделал шины. Над пулевым отверстием он задержался дольше всего, накрыл его ладонью и замер, всем показалось, что его пальцы стали светиться, хотя, скорее всего, это были фокусы освещения. Через пару минут он откинул пулю, и все увидели, что рана не кровоточит, воспаление спало, и она начала затягиваться, майор стал чаще дышать и, наконец, застонал. Ванька не прекращая осматривать резко ударил его пальцами в район шеи, и он затих, ровное дыхание говорило, что он спит. Еще немного поколдовав над телом Крылова, Ванька откинулся весь в поту.