— Внутренние кровотечения я остановил, немного подстегнул сердце, все кости на месте, обезболил сколько смог, он крови много потерял. Большие порезы подлатал, жить будет, но очнется дня через два. Воспаления убрал, заражения не должно быть, почистил, большего мне тут не сделать, теперь он сам. Нужно тащить его врачам, если задерживаемся, то боюсь умрет от истощения и потери крови, очень слабый.
Все смотрели на него молча, Гоша ставил шину и косо поглядывал, то на командира, то на Ивана, Митяй повернулся к командиру и тихо, чтобы слышал только он, сказал: — «ты же понимаешь, что теперь без Ваньки я тебя никуда не отпущу?»
— Ты еще не заметил? Он один почти всю банду положил, я ему не нужен, ему вообще никто не нужен, чтобы под ногами не мешались. Побольше бы нам таких Ванек.
— Обо всем, что мы тут видели, никто знать не должен. Все слышали? Вань, не рассказывай больше никому о своих умениях, об этом никто знать не должен, так будет правильно, забудь про три наряда.
Ванька обессилено кивнул головой и засунул в рот пригоршню сухофруктов.
— Пошли отсюда, нам пока нет смысла задерживаться, нужно спасать майора. Седой и Митяй несете первыми, я, Гоша и Малой прикрываем, через полчаса сменимся. Вань, идти сможешь?
— А какие у меня варианты?
— Гоша, присмотри за ним.
Через час их подобрал вертолет, Крылов не просыпался.
Операция продолжается
— … Состояние стабильное, в себя пока не приходил. Медик спецназа его подлатал, наверно обколол чем то, хорошая работа, хотя свежих ран не так уж и много, его наверняка в плену лечили. Короче, жить будет.
— Когда придет в себя, сообщите.
— Хорошо товарищ Генерал-майор.
За столом было не меньше тридцати человек, Гоша сказал, что не всех знает, но, когда грузин гуляет приходят все соседи. Вино было вкусным, алкоголь на Ваньку не действует, водку он не пил, потому что не понимал зачем это надо, а вино понравилось. Митяй и Гоша сидели в обнимку и спорили о способах приготовления мяса, мир вокруг них явно шатался.
Григорий Иванович пел с мужчинами на грузинском, он знал почти все песни, хотя раньше никто не подозревал, что он знает грузинский. Командир сидел, откинувшись на стенку беседки, улыбался и слушал, периодически вставляя свое веское слово в спор Гоши и Митяя, чем выводил их на новую ступень. Его тоже пытались втянуть, но быстро обломились. Было ощущение, что командир витает в облаках, он только отмахивался от них и слушал, просто слушал. Он впитывал обстановку, и она ему нравилась, так могло продолжаться всю ночь. Ванька никогда не видел столько фруктов и старался попробовать все, но силы быстро закончились, и он мог только смотреть на это изобилие, вдыхая аромат свежих лепешек и винограда. Все беды этого мира заканчивались на подходе в эту беседку, тут время останавливалось.
Под утро все начали разбредаться кто куда. Командир махнул рукой, когда Ванька попытался разбудить Гошу и Митяя чтобы проводить до постели, они так и уснули за столом в обнимку. Спать не хотелось, сидя на крыльце, Иван долго любовался на горы и вдыхал свежий утренний воздух. Когда еще придется так отдохнуть. Все ждали назначение, тут дела еще не закончены, нужно найти боеприпасы боевиков и желательно выйти на поставщика.
— Соловьев, зайди к медикам, майор Крылов в себя пришел, хочет тебя поблагодарить, к тому же у него есть что рассказать.
— Есть товарищ генерал-майор.
Полковник Соловьев в сопровождении генерал-майора Ильина шел в палату к вытащенному из лап бандитов майору. Насколько он понял его жизни уже ничего не угрожает, только слабость от перенесенных ран и память о пытках. — «Не повредился бы умом этот майор, поработали над ним на славу».
— Ну, рассказывай, что узнал.
— Ничего не узнали товарищ генерал-майор, нас раскрыли, толком ничего не удалось выведать.
— Вот так и ничего?
— Так точно, не успели.
— Разочаровал ты меня майор, вроде из федеральной разведки, а ничего не нарыли, видать и у вас бывают промахи. Вон твой спаситель, ты поговорить с ним хотел.
— Извините, не знаю, как вас зовут.
— Полковник Соловьев Сергей Петрович.