По красивым губам Плута скользнула чарующая в своей опасной красоте, улыбка. А это значит, что можно рассказать Лазару то, что он и так собирался поведать, но при этом получить определенные привилегии. Другими словами - пойти на минимальные уступки и извлечь из этого максимальную выгоду.
Спустя всего несколько минут после принятия столь великолепного, в своей простоте, решения, дверь в кабинет тихо отворилась и глазам Немира предстал Лазар де Майен, в сопровождении Дэмиена де Мор. Битва, в которой столкнутся легендарный лжец и ганиальный манипулятор, вступила в первую фазу.
Империя Ардейл. Алус.
Тифар молча ехал на Лире, безразлично рассматривая редкие домишки, сложенные из сосновых стволов. Человеческое поселение, совсем еще маленькое, вряд ли десять семей наберется, появилось совсем недавно - во всяком случае, если судить по свежему дереву, из которых были сложенны одноэтажные домики. Конечно, есть вероятность того, что некогда здесь, все же был человеческий город, но если и был, то настолько давно, что никто из ныне живущих о нем и не знает. В общем, особого интереса поселение не вызывало - за свою жизнь Тифар видел их великое множество. Это по первости, по молодости да неопытности, человеческие дома и города вызывают жгучий интерес, а со временем все, даже самое любопытное и занимательное теряет новизну и становится, если уж не докукой, то чем-то совершенно обыденным.
Бросив беглый взгляд в сторону, Тифар тут же отвел взгляд - Их Высочество принц Снаэйр разглядывал поселение с таким же скучающие-безразличным выражением на лице, что и Тифар. Детишки, одетые в длинные рубахи и мешковатые штаны, бегали по не мощенным улицам, получая искреннее и ни с чем не сравнимое удовольствие от своих детских забав. Один из них, на вид самый старший, резко остановился и растянув тонкие губы в улыбке, низко поклонился Тифару. Близость Северной Заставы давала о себе знать. Если в поселениях, удаленных как от границ, так и от столицы, встретить воина на Лире было делом довольно редким (от чего не только ребятня, но и взрослые, высыпали на улицы, лишь бы поглазеть на "господина благородного воина"), то вблизи одной из Застав Лир не был чем-то из ряда вон выходящим - слишком часто тут ходили патрули, да и в Заставу наверняка кто-то из крестьян наведывался. Зато Берский волк - действительно чудо, о чем ясно говорило удивленное выражение, застывшее на веснушчатом мальчишеском лице.
Поморщившись, Тифар внимательно следил за детишками. Учитывая постоянные сколки с берцами, вполне можно ожидать от этих сорванцов какой-нибудь пакости, навроде метко запущенного куска грязи или камня. Дети, числом пять чумазых оборванцев, застыли возле дороги, боясь лишний раз шевельнуться - огромный волк, не уступающий по размерам Лиру, но выглядящий куда-как более страшным, прочно приковал к себе внимание. В окне одного из домов показалась женщина, на голову которой был повязан белый платок. Сдавленно охнув, женщина исчезла из оконного проема, только для того, чтобы спустя мгновение показаться в двери. Низко кланяясь через шаг, крестьянка подбежала к детям и, упав на колени, забормотала слова извинений.
Нахмурив брови, потому что, хоть к воинам Ааш'э'Сэй и относились с некоторой долей страха, но все же не не до такой степени, де Льен остановил Лира. Глядя на стоящую на коленях женщину, Тифар внимательно следил за ней, точнее - анализировал увиденное. Простое, но довольно миловидное лицо свело судорогой страха, глаза были опущены, а загрубевшие от постоянной работы руки нервно теребили подол фартука. Такой реакции де Льен не ожидал совсем никак. Прочистив горло и бросив еще один взгляд на своего спутника, Цепной Пес сухо приказал:
- Поднимись.
Женщина, все так же стоя на коленях, усердно замотала головой, все еще что-то бормоча себе под нос. Подавив желание вздохнуть, Тифар скупо проронил:
- Мы со спутником устали, есть ли здесь место, где мы сможем заночевать?
На самом деле, Тифар вполне мог бы остановиться в Заставе, которую они проехали всего несколько часов назад, но что-то упорно гнало его вперед, что-то необъяснимое. Лишь Боги знают почему, но после того, как Рэй покинул их и отправился следом за караваном, Тифар уверился в том, что на счету каждая минута. Вот и проехал мимо Заставы даже не останавливаясь.
Конечно, время выигранное им - всего каких-то полдня. Но, по личному опыту де Льен знал, что порой даже доля секунды может решить все. Вот и гнал Лира вперед, без остановки. Даже горную гряду, служившую естественной границей с Долиной они преодолели значительно быстрее, чем обычно. Остановившись в этой деревеньке, Тифар предполагал отдохнуть несколько часов и еще до рассвета двинуться дальше. Если путь от Северной Заставы до Сейна, обычно, занимал около недели, то Тифар предполагал преодолеть его за четыре-пять дней.
Возможно он подсознательно боялся того, что не сможет в одиночку, без помощи магии, защитить столь ценного пленника, а может беспокойство его имело совсем другое основание? Даже сам Тифар не мог разобраться в этом, пока что. Если бы Берские Волки умели летать, де Льен наверняка бы поднялся в воздух, лишь бы достигнуть Сейна в наиболее краткий срок.
Крепко сжав зубы, Тифар вернулся к проблемам насущным - он вновь опустил взгляд на женщину, которая все так же бормотала слова извинений, чем едва не вывела Тифара из себя. Не смотря на свое высокое (некогда) положение, де Льен никогда не любил тех, кто унижался перед ним. Было в этом что-то отталкивающее, нечто противное, липшее на кожу словно жирная грязь. Даже в бытность свою признанным гением воинских искусств, де Льен не жаловал тех, кто униженно кланялся ему, ведь гордость это то, что порой помогает выбраться из самой глубокой выгребной ямы и достичь неба. Наступив на собственную гордость, можно считать что ты и не воин уже, так - жалкое подобие мыслящего. Да, есть те, кому вот такое вот унизительно-заискивающее отношение лишь в радость и многие ради него ищут власти. Ведь это так прекрасно - возвышаться над другими, наступать грязной подошвой сапога на их склоненные в раболепии головы. Власть, осознание собственного величия и силы, подпитываемые таким вот отношением из многих делают алчных чудовищ, ищущих силы ради преклонения. Тифар и сам искал власти, но отнюдь не ради этого. Отнюдь.
Скрипнув зубами и окинув женщину презрительным взглядом, де Льен сухо повторил свой вопрос, вновь не получив на него ответа. Вместо этого женщина, пребывавшая в мире собственных страхов, заломила руки и зарыдала навзрыд. Окончательно потеряв терпение, Тифар соскочил с Лира и едва удержался от того, чтобы не дернуть крестьянку за руку, заставляя подняться. В сотый раз спросив себя, что же твориться в этом маленьком человеческом поселении, де Льен вперил спокойный взгляд в заплаканные глаза крестьянки. Медленно, так чтобы до ее затуманенного страхом разума дошло каждое слово, Тифар отчеканил: