Утром в день экзамена мы сидели в крохотной комнатке — кроме ряда стульев вдоль стены в ней ничего не было — и ждали. Магистр Бренан заранее предупредил нас, что экзамен будет длинным и сложным: по его словам, ректор предупредил его и магистра Граяра, что он займет большую часть дня. А это означало, что каждого из нас будут допрашивать никак не меньше часа! Так что мы нервничали еще и из-за этого, никому не хотелось ждать под дверью часами. Что же касается меня, то я чувствовала одно: усталость и безразличие. Словом, состояние «что воля, что неволя — все одно». Вчера я залезла в ванную и сидела там часа три, пока меня не вытащила оттуда встревоженная Сигни.
Догадываясь, что меня оставят напоследок, я взяла с собой книгу — нет, не по сдаваемым предметам, а ту самую, что когда-то мне вручил тар Фрейн. Она оказалась действительно сложной для понимания, но невероятно полезной: именно там мы нашли схему заклинания защиты от магии Духа. Так что я сидела и пыталась ее читать, зверем поглядывая на друзей, пытавшихся меня растормошить. Кончилось тем, что Кэл сел рядом, развернул меня спиной к себе и обнял, заставив откинуться на его грудь и затихнуть. Время тянулось словно патока… Наконец Кэл поцеловал меня и, пожелав удачи, шагнул за дверь, а я осталась одна. Подойдя к небольшому окну, взглянула на небо и увидела, что солнце уже давно миновало зенит. Снова вернувшись на стул, я села и начала ждать.
Сколько это продолжалось — не знаю, но в конце концов дверь открылась и меня пригласили войти внутрь. Войдя, я поклонилась комиссии и присела за стол под их взглядами.
Что можно сказать об этом экзамене? Пожалуй, это было одно из самых трудных интеллектуальных испытаний в моей жизни как в прежнем мире, так и в этом. Меня прогнали по всему, что мы изучали: я чертила схемы, рассчитывала параметры заклинаний, отвечала на теоретические вопросы… Словом, к тому времени, как экзаменаторы переглянулись и кивнули, подтверждая сдачу экзаменов, я чувствовала себя словно кошка, попавшая в центрифугу стиральной машины.
— Превосходно, нари Алиэн, — благосклонно кивнул ректор, — поздравляю вас! Что ж, осталась только полоса препятствий! Полагаю, вы ее с легкостью пройдете, так что можете начинать готовиться к ритуалу! А сейчас ступайте, вы заслужили отдых!
Поклонившись, я направилась к выходу. За спиной услышала негромкий голос магистра Граяра, обращенный к ректору:
— Тар ректор, глядя на эту шестерку, я подумал: не слишком ли мы затягиваем обучение на начальном этапе? Возможно, его можно было бы на год сократить?
Что ответил ректор, я не услышала: тяжелая дверь, захлопнувшаяся за моей спиной, отрезала все звуки. Стоило мне утвердительно кивнуть в ответ на устремленные в мою сторону взгляды друзей, как их лица расцвели улыбками, а Кэл подхватил меня на руки и закружил. Смеясь, я обняла его за шею и предложила друзьям:
— Идем в парк? Нам всем очень нужно отдохнуть!
— Только сначала в столовую, сейчас как раз время обеда, — предложил Дойл, — а то у меня уже живот к спине приклеился!
Сигни скептически оглядела крепко сбитого Дойла и усмехнулась:
— У тебя-то? Это я про Лин поверю, она вон худышка какая, а тебе до этого еще месяц голодать надо! Хотя я тоже голодная! Идем?
Оставшийся день мы провели, отдыхая и радуясь тому, что самые сложные испытания позади. Неожиданно у нас образовался даже избыток свободного времени: до прохождения полосы препятствий оставалось целых две седмицы! Так что мы готовились к прохождению полосы и ритуала, уделяя время и отдыху.
Наконец настал день нашего последнего экзамена, день, после которого мы должны были перейти на пятый курс. С утра мы уже были готовы и разминались у полигона. В отличие от прошлого года, мы были спокойны и уверены в своих силах: в последний месяц наша шестерка держалась наравне с лучшими из учеников четвертого курса. Наше появление вызвало оживление как среди сдающих экзамен, так и среди зрителей: похоже, некоторые из них запомнили нас с прошлого года и теперь недоумевали, видя нас среди старших.
— Кого мы видим! А что это вы среди студентов четвертого курса делаете? — раздался знакомый голос, и к нам подошла знакомая троица боевиков. На лице Тэрва — именно он задал вопрос — виднелось явное удивление.
— А нам осталось только полосу препятствий сдать для перехода на пятый курс, — гордо ответил им Рейн, — так уж получилось, мы инициировались в начале года.
— И вы за год прошли программу трех курсов?! — в голосе Тэрва прозвучало явное уважение, — молодцы, нечего сказать! Что ж, тогда желаю вам удачи! А кстати, вы знаете, что там мастер Дарен такого интересного в этом году приготовил?
— Нет, сами хотели бы знать, — вмешался Дойл, — может, вы что знаете?
Тэрв только покачал головой, пояснив, что это не только тайна, но и предмет бесчисленных пари между студентами старших курсов. Попрощавшись и еще раз пожелав нам удачи, боевики заспешили на трибуны, а мы подошли к точке старта.
Как и в прошлом году — впрочем, по словам Раяна это традиция — экзамен принимали ректор, мастер Дарен и магистр Гаррод, который не сводил с нас довольного взгляда. Похоже, декан Боевого факультета был уверен в том, что мы пройдем испытания и заранее рассматривал нас как ценное добавление в свою коллекцию.
Все стояли и ждали объявления о том, что именно нам предстоит делать сегодня. Наконец раздался звук трубы, и мастер Дарен поднялся с места. На полигоне почти мгновенно воцарилась тишина: похоже, все хотели как можно скорее услышать, какие именно испытания ждут несчастных студентов. Мастер удовлетворенно кивнул и начал:
— Студенты, наконец вы достигли своего последнего экзамена в этом году — экзамена, после которого вы сможете по праву считать себя старшекурсниками. Впрочем, только те из вас, кто его пройдут! Для большинства из вас эта полоса препятствий в Академии последняя, — он слегка скривился, показывая свое отношение к тем, кого считал слабаками, — поэтому мы решили подготовить вам несколько сюрпризов. Во-первых, вы будете проходить полосу все вместе. Во-вторых, вы будете делать это с оружием, причем оружием настоящим, то есть поединки в процессе прохождения полосы могут быть не просто болезненными, но и весьма травматичными. И наконец в-третьих: никто не ограничивает число попыток прохождения того или иного испытания, но худшие из вас будут отчислены! Сколько их будет… Мы решим в процессе! Итак, мы начнем через десять минут, и пусть победят сильнейшие!
Он закончил и сел, а трибуны буквально взорвались: началось весьма экспрессивное обсуждение странного решения руководства Академии. Мы переглянулись и, не говоря ни слова, отошли подальше от студентов четвертого курса. Как только мы удалились от остальных на достаточное расстояние для того, чтобы никто не мог нас подслушать, Дойл спросил:
— Друзья, а что это было-то? Я чувствую какой-то подвох, но не могу разобраться, в чем он!
Все молчали, так что отвечать на его вопрос пришлось мне. Похоже, я из них самая циничная…
— Я не уверена, но предположение у меня есть. Если мы бежим все вместе, никто не мешает нам помогать друг другу, но найдутся и те, кто решит, что проще всего пробиться в число лучших, подстроив какую-либо пакость другим…
Рейн растерянно посмотрел на меня:
— Лин, ты правда думаешь, что наши аристократы вот такие?
— Лин права, — вздохнул Лан, — и не смотри на меня так, дружище! Ты и сам знаешь, что в последнее время наша аристократия начала вырождаться! Нет притока свежей крови, нет желаний и стремлений, кроме как занять место повыше, и отнюдь не всегда достойным путем!
Рейн выглядел таким расстроенным, что я легонько тронула его за руку и, когда он посмотрел на меня, сказала:
— Рейн, друг мой, в любом народе, в любом обществе найдутся те, кто ради власти или положения пройдутся по головам, стремясь только к одному — занять место повыше! А заняв, непременно плюнуть вниз…
— А зачем это им? Ну, ректору и мастеру Дарену? — вмешалась Сигни, — неужели они считают, что из таких подлецов получатся хорошие маги?