— Интересует, и очень, — воскликнул Кэл, — любое знание можно превратить в оружие!
— Вы правы. Итак, недавно Риард эр Таэршатт женился на фальшивой Ринавейл эр Шатэрран. Таким образом, фактически объединение кланов завершилось.
— Не совсем, — хмыкнула я, — завершится после того, как она родит наследника и роль ее и Риарда будет сыграна. Вот тогда сиятельный тар Шартэн развернется…
— Верно. В Таэршатт начались брожения, далеко не всем нравится, какую роль в клане стали играть золотые. Так что мы вступили в игру: некоторым особо недовольным влиятельным персонам подкинули информацию о том, что супруга тара Риарда — не та, за которую себя выдает, а также о планах тара Шартэна. Разумеется, открытого противостояния мы не ожидаем — пока — но даже подспудное сопротивление может дать эффект.
— Разделяй и властвуй, понятно, — кивнула я.
Ответом был удивленный взгляд канцлера:
— Чудное выражение, надо запомнить! Так, следующее известие новостью не является, и возможно, вы о нем знаете… Я имею в виду брак вашей родственницы, Кэл, с наследником Владыки.
— Да, мы в курсе, ректор сообщил, — кивнул Кэл, — у нас практика будет неподалеку от границы с Эллориэсэлем.
— Да? Что ж, рад что вы в курсе.
— Простите, тар Виран, а какова вообще политика эльфов, — не выдержала я, — их ведь даже не заинтересовала история с тенаритовой шахтой на Даэрском полуострове! И Каэрия, и Шарэррах с ними граничат, вы ведь должны что-то знать. А прорывы у них бывают?
Канцлер вздохнул:
— К моему глубочайшему сожалению, Светлые эльфы вообще не желают сотрудничать! Да, посольства у нас есть, но связи поддерживаются лишь экономические, причем вы знаете как именно, так?
— Да, — кивнула я, — по страноведению проходили.
Светлые эльфы не впускали к себе торговцев-людей, вся торговля проходила в нескольких приграничных городках. Картаэль был гораздо лояльней, но с ним у Каэрии не было общих границ, поэтому все сливки от этой торговли снимала соседняя Адария.
— А насчет прорывов… — вернулся тар Виран к моему вопросу, — раньше в Эллориэсэле их не было, или мы не знаем об этом…
— Не было, — покачал головой Кэл, — за исключением трех в одном и том же месте, во время Катастрофы и в течение ста лет после нее. Три прорыва, и все довольно жуткие, особенно последний: твари лезли из проходов сотнями. Тогда их помогли истребить драконы, а после этого как отрезало. Вернее, отец говорил, что судя по изменению магического фон проходы открываются, но твари не приходят. Правда, после открытия прохода вокруг странным образом начинают заболевать и изменяться животные и растения, поэтому это место считается запретным.
— Вот видите, а мы и этого не знали, — вздохнул тар Виран, — ну а теперь, когда места проходов сместились, и подавно никто не знает, где будет следующий прорыв. Иногда мне кажется, что для всех народов Аллирэна было бы лучше, если бы Светлых встряхнуло хоть что-нибудь! Кстати, вы знаете, что ваши бывшие сокурсники-эльфы вернулись на родину?
— Нет, и давно? — поднял брови Кэл, — странно, я думал, Светлым нужны хорошие маги…
— Вы правы, все более чем странно! Они вернулись после каникул в Тар-Каэр, а потом вдруг в один день собрались и уехали. Так что мы теряемся в догадках…
— Не понимаю, какой смысл? — пожал плечами Кэл, — разве только…
— Что? — с интересом уставились мы на него.
— Но это смешно! — покачал головой Кэл, — видите ли, я всегда считал, что отречение каллэ'риэ навсегда, а летом узнал, что это не так. И похоже, именно с этой целью меня так усиленно завлекали эльфийки…
— Можно поподробнее? — встрепенулась я, — и почему ты мне не рассказывал об этом?
— Потому что это уже не важно. Для отмены ритуала отречения нужно мое искреннее желание, принятие меня родом и брак с принесшей клятву эльфийкой. Так что как только мы надели браслеты вечного брака, это стало невозможным. Я не понимаю только одного: зачем все это? Тем более, что у меня есть Огонь, а значит, я не мог бы остаться Светлым!
— Это уже не так, они более не изгоняют владеющих Огнем. А зачем… Две причины: заполучить сильного мага и воина и разбить звезду, которая может стать очень сильной картой в любом раскладе, — пояснил канцлер, — значит, они узнали о том, что вы стали для них бесполезны, вот и уехали.
— Я столкнулся с Артарионом за день до начала занятий, — припомнил Кэл, — может, тогда он и увидел браслеты? М-да, попытки разбить звезду мне не нравятся.
— Поверьте, нам это тоже не нравится! — воскликнул тар Виран, — и мы будем всемерно ограждать вас от этого! Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.
— Спасибо, тар Виран, — ответила я, поднимаясь.
Мы уже собирались выходить из комнаты, когда он окликнул нас:
— Если вас направляют на границу, значит, подозревают там опасное место… Не говорите Ларине, хорошо? — он посмотрел на нас, — умом она понимает, что Рейн — боевик, а значит, будет на переднем крае, но сердцем…
— Не скажем, — заверила его я.
Вернувшись к тари Ларине, мы еще некоторое время посидели и поболтали с ней, а затем распрощались с хозяйкой дома и выглядевшей откровенно усталой Мэли, пообещав навещать её. Сев в карету, Нерт покачал головой:
— Рейн, ты вообще представляешь, какая у тебя замечательная мама?
— И отец не хуже, — кивнула я.
— Да, они у меня чудесные, — улыбнулся Рейн, — думаю, Мэли будет у них хорошо. Отличная девчонка твоя сестренка, кстати. Искренняя, добрая, умная…
— Вредная, хитрая, — продолжил перечисление Нерт, улыбаясь, — знаешь, у нас всегда было с ней полное понимание. Спасибо вам всем еще раз, из-за меня вы еще и выходной потратили…
— Да ладно, — махнула рукой я, — зато мороженого поела…
— Лин, родная, ну нельзя же быть такой сладкоежкой, — шутливо упрекнул меня Кэл.
— Нужно! Должен же у меня быть хоть один порок, иначе я буду идеальной, а это скучно — лукаво блеснув на него глазами, ответила я, вызвав дружный смех всех троих…
— Лин… — Кэл явно чувствовал себя не в своей тарелке, — ты на меня сердишься? За то, что не рассказал о проходах и эльфийских обычаях?
Мы сидели на скамейке в парке, куда пришли, распрощавшись с Рейном и Нертом.
— Не сержусь, но на будущее: я предпочитаю обладать полной информацией, и не люблю умолчаний.
— Хорошо, я запомню, — ответил он, нежно поцеловав меня, — а скажи мне кое-что… Я заметил, что ты как-то странно отреагировала на мой рассказ о проходах в Эллориэсэле, почему?
— Потому что это мне кое-что напомнило. Знаешь, в моем прежнем мире есть оружие, способное несколько раз уничтожить его полностью, и его применение заставляет все живое меняться.
Он задумался, а потом внимательно посмотрел на меня:
— То есть ты думаешь, что в том мире, куда открывается проход, применили похожее оружие, истребив все живое? И поэтому оттуда никто не приходит, а открытие проходов вредит тем, кто находится рядом?
— Именно так, — кивнула я, — так что от таких мест стоит держаться подальше.
— Значит, будем, — улыбнулся он и спросил, — может, сменим тему? Например, я давно не говорил тебе, как сильно я тебя люблю…
— О, на эту тему я готова говорить бесконечно, — ответила я, потянувшись за невероятно сладким поцелуем…
Глава 22
Мы снова погрузились в учебные будни. На первый взгляд казалось, что ничего не изменилось, но лишь на первый: во всех студентах Боевого факультета появилась какая-то одержимость учебой. Первым заметил это магистр Мортен, затем об этом стали упоминать и другие. Мы же просто пожимали плечами и продолжали учиться.
Изменилась и обстановка на факультете: не было веселых шуток за общим столом, подначек и подколок. Словно в доме, где есть тяжелобольной и неуместно радоваться хоть чему-то. Это продолжалось почти три седмицы, пока Нерт не заявил, что гнетущая атмосфера заставляет его чувствовать себе одиноким и виноватым, и вообще, жизнь не заканчивается! Пожалуй, немалая заслуга в этом принадлежала Мэли: Нерт встречался с сестрой каждый выходной, и та взахлеб рассказывала ему о своих успехах и проказах, заставляя рыжего снова превращаться в того веселого парня, которого мы все знали и любили.