- Вы опять обвиняете меня непонятно в чем!
- Я обвиняю вас в халатном отношении к студентам. В том числе вашего собственного факультета. Вам говорят, что студент издевался над первокурсницей, а вы пытаетесь свалить всю вину на единственного человека, который за нее заступился. Профессор, а вы вообще в курсе, что во времена Основателей мужчинам дозволялось использовать самые радикальные средства, чтобы защитить женщину? Очевидно, что нет. Вы даже не пытаетесь разобраться в ситуации. А вам этого и не надо, вы для себя уже все решили. Вы ведете себя точь-в-точь, как профессор Снейп - ему тоже плевать на мнение остальных и он видит лишь то, что сам хочет. И это учителя "лучшей" Школы волшебства в мире!
Гарри твердо для себя решил довести МакГонагалл до Больничного Крыла - декан Гриффиндора просто бесила его своей ограниченностью и упертостью. Она воспринимала мир лишь в одном ключе, все остальное расценивая как бунт против Мироздания в целом, и против себя лично.
- За неполные два года, что я провел в магическом мире, я лишь все больше убеждаюсь в двух вещах - все маги ограниченные, лицемерные обыватели, всегда ищущие крайнего. И не важно в чем! - теперь пятнами лицо пошло и у директора. - Вот скажите, профессор - вы возненавидели меня сразу после Распределения или немного подождали? Ведь вы ведете себя точь-в-точь как профессор Снейп, хоть и убеждаете всех в обратном. Все, кто не попал в Гриффиндор, считаются врагами. Разница лишь в том, что декан Слизерина всеми способами защищает своих подопечных, причем ото всех. А не как вы - только от самого профессора Снейпа. И вот сейчас речь идет о студентах другого факультета. Того, кто увел у вас Кубок из-под носа. Ведь вы так бредите этой дебильной, никому не нужной межфакультетной борьбой. И вам уже на все плевать - перед вами враг! Признайте, вас сильно зацепило, что мы отобрали у вас Кубок?
- Причем здесь Кубок? - успела вставить МакГонагалл.
- Мэм, вы правда думаете, что в Школе никто не слышал ваших слов о том, что "если бы не Поттер и Грейнджер, то Кубок достался бы нам. Жаль, ведь я так на них рассчитывала, ожидая их на своем факультете!" - Гарри ехидно смотрел на профессора, беззвучно открывающей рот. - Это ваши слова, я готов Магией поклясться. Не желаете пояснить, как вы могли нас ожидать у себя, если никому неизвестно, как пройдет Распределение?
- Это не относится к сегодняшнему разговору, Гарри, - наконец-то вмешался Дамблдор, стараясь увести разговор с опасной темы и успокоить разбушевавшегося мальчика.
- Возможно, директор, - признал Гарри. - Но с этой минуты я отказываюсь говорить о чем либо с профессором МакГонагалл, кроме ее предмета. До тех пор, пока она не перестанет относиться к студентам других факультетов предвзято.
- Не стоит портить отношения с преподавателем, мальчик мой, - укорил его директор. - Тебе здесь еще пять лет учиться.
- Во-первых, директор, я не ваш мальчик, хватит меня так называть. А во-вторых, я все больше задумываюсь, а стоит ли мне вообще здесь учиться? Пока что Хогвартс меня ничем не впечатлил, разве что своими предвзятыми учителями и отвратительным образованием, которое нам всучивали в прошлом году.
Дамблдор с МакГонагалл удивленно переглянулись, причем последняя даже забыла, что хотела разразится очередной воспитательной тирадой.
- Извини, Гарри, - осторожно заметил Дамблдор. - Но по действующему контракту ты не можешь перевестись или покинуть Школу, в противном случае ты станешь сквибом. Это близнецы Уизли были отчислены без особых для себя потерь, так как на момент их Распределения контракт был неактивен.
- Очень удобно, не правда ли? - ехидно улыбнулся Гарри. - Но вы меня не так поняли, директор. Я не говорил про перевод в другую Школу. Я говорил про сам магический мир.
- Ты хочешь покинуть волшебный мир? - глаза Дамблдора стремительно расширялись и уже грозились лопнуть.
- А почему бы и нет? - пожал плечами Гарри, в душе смеясь над директором - он нагло блефовал, наслаждаясь растерянностью магов. - Меня здесь ничто не держит, многие и вовсе считают, что я им что-то должен. Нет уж, спасибо.
- Но вы не можете покинуть магически мир! - в сердцах воскликнула МакГонагалл.
- И почему же? - скептически поинтересовался Гарри.
- Здесь ваши друзья! Друзья ваших родителей! Те, кому не безразлична ваша судьба!
- Мои друзья и так смогут со мной общаться, - пожал плечами мальчик. - Если, конечно, захотят общаться со сквибом. Никаких друзей родителей я и вовсе не знаю. Судя по тому, что я видел, их никогда и не было.
- Как вы можете так говорить?!
- Очень даже могу, профессор. А чтобы вы лучше поняли, ответьте на вопрос - вы хоть раз посещали могилы моих родителей?
- Конечно! - тут же ответила МакГонагалл, но Гарри заметил проблеск страха в ее глазах.
- Вранье! Вы правда считаете меня таким идиотом, профессор? Я был там и видел, в каком состоянии была могила! За все эти годы никто не удосужился проведать их! Все вокруг меня твердят, какими они были хорошими друзьями, но я вижу лишь лицемерных врунов, которых заботят лишь они сами! Все, на что вас хватило - это похоронить Джеймса и Лили Поттер и забыть на десять лет, а когда их сын приехал в Хогвартс, как тут же все вдруг вспомнили про их "крепкую дружбу"! Так еще кто-то из вас имел наглость написать девиз этих выродков, Пожирателей, на их могиле! Хвала Магии, я исправил эту... эту мерзость.
- О чем это ты говоришь, Гарри? - вскинулся Дамблдор.
- Я говорю о том, директор, - голос стал стремительно приближаться к шипению и наполнятся ледяным ядом. - Что заменил надпись, осквернявшую память моих родителей, на более подходящую. Но вассс это никак не кассссается. У вас есть еще что сссказать по вопросу, из-за которого меня вызвали? Или у вас все?
Слушая голос Гарри, Дамблдор почувствовал, как зашевелились волосы под колпаком. Мальчик разговаривал со всеми признаками парселтанга! Что же, еще одна догадка подтвердилась - Поттер оказался змееустом. И МакГонагалл это также поняла.
- Все же, Гарри, - начал директор. - Мне бы хотелось, чтобы ты осознал ошибочность своего поступка. Стоит проявлять милосердие даже к тем, кто тебе неприятен.
- Милосердие - это слабость! - неожиданно отрезал Гарри. - Оправдание для глупцов! В отличие от вас, директор, я не склонен давать всевозможным подонкам и дегенератам второй шанс. Так что их счастье, что те судебные заседания вел не я - в этом случае они бы уже давно кормили червей. У вас все?
- Да, Гарри, - устало проговорил Дамблдор. - Можешь идти.
Гарри уже было дошел до двери, когда неожиданно повернулся:
- Еще одно директор.
- Да?
- Это был первый и последний раз, когда я говорил с вами без моего декана.
Глава 56
Сижу, пью пиво, слушаю Helloween, придумываю главы) Что еще надо?! Да много чего)))
Дверь за Гарри закрылась, а Дамблдор с МакГонагалл все еще изумленно открывали рот.
- Минерва, - наконец проговорил директор. - У нас крупные проблемы.
- Альбус, ты всерьез думаешь, что мальчик откажется от магии?!
- Нет, конечно, - вымученно улыбнулся Дамблдор. - Это был всего лишь блеф.
- Блеф?! - удивилась МакГонагалл.
- Именно, - подтвердил директор. - Причем он сработал - Гарри так нас шокировал своим заявлением, что успел уйти до того, как мы назначили ему наказание.
- Тогда что тебя взволновало?
- Последние слова молодого Поттера. Боюсь, что Гарри принял для себя основную доктрину своих предков: "Хороший враг - это мертвый враг."
- Альбус, ты уверен?
- К сожалению, да, - тяжело вздохнул Дамблдор. - Гарри практически дословно процитировал личный девиз Беренгара Певерелла. Милосердие - это слабость. Это очень плохо, Минерва. Уже в столь юном возрасте Гарри спокойно рассуждает о том, что он сделал бы с теми из Пожирателей Смерти, которых оправдали. Он готов использовать самые радикальные методы, а это не приемлемо для того, кого избрал Свет.