— Мы... йети вполне могли начать войну, — тихо сказала Рысь. — Наш вид вполне мог оказаться зачинщиком той вражды, которая привела к гибели прошлой цивилизации.
— Возможно, — с сомнением кивнула Вера. — Но, предположительно, подходящие вам зоны бионы пересекаются лишь частично. Есть места, где могут жить эльфы, но не йети и наоборот. Вы не могли уничтожить друг друга.
— Могли, — возразил Маркус. — Это сейчас мы бы не смогли, а в будущем, когда появится техника и мы сможем запускать ракеты на большие расстояния...
Мы переглянулись. Физик прав — с копьями и луками природная преграда непреодолима, но когда цивилизация достигнет нормального уровня, границы сотрутся.
— Люди тоже могли начать войну, — продолжил мужчина. — Но не из-за «чужеродности». Очень неприятно чувствовать свою слабость, воспринимать себя «низшим». Даже с полуэльфами возникает подобное ощущение, а тут оно гораздо сильнее. Это вполне могло привести к вражде.
— Эльфы, — указала Рысь. — Надо узнать, какие у них возникают ощущения по отношению к людям и йети. Полукровки вроде бы ничего негативного не чувствовали, а что у чистокровных? Кстати, вам уже пора.
— Всё-таки лучше, если кто-то останется, — заметила Вера, наблюдая, как йети с трудом встаёт на трясущиеся ноги. — Я или Маркус.
— Всё-таки лучше использовать возможность и попытаться узнать как можно больше об эльфах, — резко возразила Рысь. — Чем больше свидетелей, тем выше шанс что-то заметить. Я останусь на связи, если понадобится помощь — сообщу.
— У тебя могут быть серьёзные нарушения, — тоже попыталась убедить дочь я.
— Могут, — не стала отпираться она. — Но пока я справлюсь.
Я кивнула. Всё-таки Рысь умеет оценивать свои силы и не будет храбриться без причины — джунгли давно от этого отучили. А телефоны дадут какую-никакую, а гарантию.
— Постарайтесь узнать как можно больше, — попросила йети, когда мы уже двинулись в путь. — Чем раньше и лучше мы узнаем о проблеме, тем выше шанс уберечься... или смягчить последствия.
Вечер 35 апреля – 5 мая 37 года
Из дневника Пантеры
Эльфы действительно ждали у озера: спокойно сидели на берегу со связками рыбы. Но на сей раз я их заметила ещё до того, как увидела, и никакого сомнения в существовании на уровне подсознания не возникло. Сейчас пара ощущалась как полуэльфы, совершающие переход по джунглям: сначала я зафиксировала страх и смертоносный холод от источника впереди, а потом, когда растения уже не заслоняли вид, в глаза сразу же бросилось тёмное марево, окружающее две фигуры на берегу.
— Теперь они не таятся, — тихо заметила Вера. — Но давят величием.
— Да, я тоже их чувствую, — кивнула я. — Как мертвецов.
— Значит, всё в порядке. На сей раз — как и следовало ожидать, — улыбнулся Маркус.
— Не факт. Такого состояния могли достичь и полукровки. Вдруг эльфы могут ещё «темнее» стать? — возразила я.
— Тогда мы тоже на мумии полюбуемся, — неунывающе обнадёжил физик.
Увидев нас, пара улыбнулась и встала навстречу. Ещё раньше приняв решение, мы кратко, без подробностей и эмоциональной оценки, объяснили ситуацию.
— Мы подозревали что-то подобное по вашей реакции. И предупредим остальных, — заверил мужчина.
— Хорошо бы ещё протестировать, чтобы неприятных сюрпризов избежать, — вставила я и тут же смутилась под укоризненным взглядом Веры. Действительно, тут вам не дома, и вот так откровенно говорить не стоило. Эльфы могут обидеться или решить, что мы пытаемся выведать их тайны.
К счастью, местные отреагировали совершенно нормально.
— Думаю, это возможно, — улыбнулась женщина.
Семнадцать эльфов жили в разветвлённой пещере с одной стороны долины. Их селение оказалось легко заметить издалека, по виду в ночном зрении и ощущению холода и опасности. Однако если смотреть непредвзято и попытаться не поддаваться подсознательным эмоциям, то пещера и её окрестности не являлись мрачными или угрожающими.
— Семь, пять, — сообщил полулежащий у входа мужчина сразу после приветствия.
— Семь, шесть, — тут же ответила ему наша спутница, продемонстрировав осколок камня не из основной породы. А потом добавила: — Две кости мои.
Эльф кивнул и улыбнулся, после чего с интересом посмотрел на нас. А мы недоумённо замерли, пытаясь сообразить, о чём сейчас шла речь.
— Семеро желают сходит к подземному озеру и шесть тех, кому нужен огонь, — пояснил нам провожатый. — Арина попросила оставить ей две пластины из той рыбы, которую мы принесли.
Я кивнула, показывая, что поняла объяснение, но на самом деле вопросов меньше не стало. Впрочем, местные оказались на удивление миролюбивыми и приветливыми. Можно даже сказать, гостеприимными... но со странной гостеприимностью.
Эльфы вели простой и аскетичный, но странный образ жизни. С одной стороны, они легко могли показаться патологическими лентяями или пещерными людьми. Некоторые довольствовались простыми охапками травы в качестве постелей, а остальные и вовсе отдыхали на голых камнях — благо полуорганическая порода обладала хорошей теплоизоляцией и не холодила. Несмотря на наличие кострища, огонь не поддерживали и разводили не чаще раза в несколько дней — тогда, когда количество желающих достигало минимум десяти. Причём объясняли такое поведение тем, что за дровами ходить надо — а зачем тратить лишние силы, если можно их не тратить? По этой же причине практически вся пища потреблялась в сыром виде. Да и набор продуктов вызывал недоумение: люди бы на таком рационе здоровье сохранить не смогли. Выяснилось, что мы пришли очень удачно — как раз сегодня был тот нечастый случай, когда народ выбирался на охоту или рыбалку. В остальное время местные довольствовались ягодами, орехами, плодами и грибами. А порой и вовсе листьями или травой в окрестностях пещеры — если было неохота идти до плодовых деревьев. Иногда, по настроению, то один, то другой эльф устраивал себе разгрузочный день, а отдельные личности и вовсе не питались по несколько суток. В это время они вели очень пассивный образ жизни и большую часть времени лежали, лишь изредка меняя положение и почти не реагируя, если к ним обращались. Увидев подобное в первый раз, я очень обеспокоилась, посчитав, что эльф заболел, но местные уверили, что это норма и ему просто не хочется говорить и двигаться. Да и, в целом, пещерные жители ели как попало, и лишь дети и подростки питались более менее регулярно.
Эльфы намного больше времени, чем люди и йети, проводили почти без движения: сидели или лежали, реже стояли, размышляли или любовались окружающим миром. Но при этом спали относительно мало — не больше меня и остальных здоровых йети. Я бы вообще решила, что местные ненормальные... если бы не увидела другой стороны.
При всей своей лени эльфы оказались удивительно, необычайно умными и настойчивыми в достижении своих целей. Хотя цель иногда казалась глупой, но она была у каждого — и к ней могли идти годами. Пещера (так называлось селение), при всей своей аскетичности в плане удобств, выглядела очень богато. У каждого жителя имелись украшения из кости, раковин, камней и золота. Они сделаны так искусно, что лучшие из поделок свободных не дотягивают до худших у эльфов. Множество статуэток и статуй, музыкальных инструментов и некоторых аксессуаров, типа пряжек, и всего того, что не нужно для банального выживания. Всё создано очень старательно, с тонким рисунком и тщательной проработкой. Например, золотая статуэтка однорогого козла — при взгляде на неё иногда возникало полное впечатление, что это реальное живое существо. Пропорции, поза, даже эмоции... Уж насколько считала себя практичной, но всё равно искренне восхищалась этой удивительной красотой. Ещё у местных имелись с таким же старанием и точностью сработанные каменные (не из основной породы) и алмазные инструменты, предназначенные в первую очередь для резьбы, но которые вполне можно использовать и для других целей.