Местные, в свою очередь, дивились нашим особенностям. Им казалось необычным, что нас не обходят насекомые, а многие, особенно уверенные в себе, животные не считают угрозой и подпускают буквально на расстояние руки. В нашем присутствии и даже при сборе не реагировали цветы неженки, тогда как приближение эльфа в незамаскированном виде и прикосновение их в любом непременно приводило к тому, что бутоны закрывались. А когда к цветам подходила я (и дочь — она проверила реакцию на другой стороне долины), неженка ещё и начинала сильнее пахнуть.
— Вот кого эльфами-то надо было называть, — с лёгким оттенком горечи констатировал Иван, один из нуль-эльфов. — У вас и уши заостренные, и глаза... странные, и природа вас любит.
— Угу, я вообще супер-эльф, — усмехнулась я, демонстративно почесав мохнатый бок и взяв фрукт нижней рукой.
Иван смутился.
— Если так судить, то вообще никто не подходит.
— Да ладно тебе, — фыркнула я. — Если грубо говорить, то мой вид надо было бы обзывать обезьянами какими-то... мужчин гориллами, например, а женщин — гиббонами. Людей — человеко-лягушками, у детей это особенно заметно. Хотя в принципе людям ещё «люди» подходят, — задумалась я.
— У них уши заостренные, — указал собеседник.
— Зато они к полноте склонные и бородато-волосатые, так что на эльфов не тянут, — упрямо продолжила гнуть свою линию. — А вы на людей не тянете, потому что безбородые, лишней растительности на теле почти нет, а ещё «магией» обладаете. Так что не надо. Тебе что, обидно эльфом быть?
— Нет, — улыбнулся мужчина, вытянул ноги и повернулся, подставляя солнечным лучам другой бок. — Как хотите, так и называйте, на самом деле это не важно. Но я каждый раз поражаюсь, когда наблюдаю, как ты и Маркус с Верой двигаетесь. Вообще не глядя под ноги, и даже когда по скале лезете, иногда не смотрите, куда руку протягиваете.
— Кожей чуем.
— Хорошо чуете, — серьёзно подтвердил Иван. — Ошибок не видел.
— Они бывают, если что-то не в порядке, потерять форму или местность незнакомая, — признала я. — А если состояние нормально и атрофии нет, действительно очень удобно. Там же, где мы живём — и вовсе необходимо, без этого смертельно опасно передвигаться.
Нуль снова кивнул и мы вернулись к обсуждению физиологии.
Раны на эльфах заживали ещё медленней, чем на людях, и даже хуже, чем у кабанов (этот вид отличался очень слабым уровнем регенерации). Ради интереса я пересчитала время и поняла, что в принципе регенерация эльфов сравнима и даже несколько лучше, чем у землян... но по сравнению с людьми или йети очень слабая. Шрамы от сколько-то глубоких ран остаются на всю жизнь даже в хороших условиях — тогда как у людей исчезают за год-два даже самые глубокие. У эльфов могут отрасти новые зубы, но при потере конечности и даже пальца тело уже не восстанавливается. Причем аналогичная картина раньше наблюдалась и у нуль-эльфов. Многие из них жили калеками... до тех пор, пока не прошла перестройка организмов. Так что Иван радовался новым особенностям организма не меньше нашего — сейчас он полностью здоров, а ещё несколько лет назад был слепым на один глаз.
В очередной раз просмотрев записи по характеристике эльфов, я сочувственно покачала головой. В нашей местности они бы не выжили. Во-первых, из-за отсутствия необходимого органа чувств, во-вторых из-за... почти физической неполноценности. Даже жалко эльфов: по сравнению с людьми или йети они реально обделены. И, если посмотреть честно, их спасает то, что животные обходят стороной. Даже камнегрызы избегают приближаться к жилой пещере.
Ещё выяснилось, что у эльфов есть удивительная способность впадать в анабиоз. Такое состояние возникает, если мало пищи, при некоторых болезнях или травмах, при нехватке кислорода, кроме того, эльфы легко входят в анабиоз усилием воли. Причём в последнем случае они ещё и могут осознанно выбрать срок. Арина рассказала, что один из местных «проспал» около года, причём без вреда для здоровья. Так что не исключено, что год — отнюдь не предел.
Физическая сила у эльфов оказалась в среднем несколько ниже, чем у здорового человека из свободных, причём с возрастом (и, соответственно, более активным образом жизни) не повышалась. Но Арина случайно проговорилась, что в экстренных ситуациях возможности могут резко возрасти, хотя и ненадолго. А уж когда женщина призналась, что того же можно достичь усилием воли, я начала уговаривать продемонстрировать и позволить протестировать эту особенность.
— На это много сил идёт, — единогласно отказывались эльфы.
Упускать возможность исследовать необычный феномен не хотелось, и, подумав, я предложила компромисс: они поучаствуют в исследовании, а мы взамен наберем дров, какой-нибудь хорошо хранящейся пищи или иным образом компенсируем затраты.
— Не согласна, — уже не так решительно, после краткого раздумья, сказала Арина.
— А если не один к одному, а мы соберём больше, чем вы сил потратите? — не сдавалась я.
— А тебе не лень из-за такой ерунды лишние силы тратить?
— Судя по поведению — не лень, — усмехнулся сидящий рядом Иван. — Вон сколько энергии впустую идёт, когда круги наворачивает.
— Ну так что?
— Мы подумаем, посовещаемся, — пообещала Арина.
Затягивать эльфы не стали, и я некоторое время слушала их разговор. Нынешний вариант негатива уже не вызвал, поэтому народ в основном обсуждал величину платы, которую можно считать справедливой. В конечном итоге сошлись на варианте, когда для каждого адекватная цена вычисляется по специальной формуле: с учётом предполагаемых затрат сил, готовности что-то делать и так далее. На мой взгляд, куда проще было бы принять некое среднее, тем более, что некоторые параметры очень сложно оценить адекватно (например, ту же лень). По крайней мере, если такую формулу предложить людям — у части субъективные параметры резко изменились бы так, чтобы увеличить оплату.
Однако на местных она работала удивительно адекватно и компенсация оказалась даже ниже, чем я ожидала. Хотя некоторые (в основном молодежь) однозначно отказывались от сотрудничества, причем со странными аргументами.
— Сейчас цена будет слишком высока, — говорили они. — Когда желание работать станет выше, сообщим.
Но и без них получившаяся выборка уже достаточна, хотя и не так велика, как хотелось бы. Вместе с Рысью мы за пару дней собрали орехов и других даров природы, чтобы с избытком окупить целую серию опытов. Результаты поражали. Хотя всплеск физических возможностей действительно оказался кратковременным, в среднем на пять-десять минут, зато его сила очень велика. Настолько, что эльфы, вне зависимости от пола, во это время почти или вообще достигают уровня йети, причем мужчин йети. Да, потом участникам эксперимента требуется долгий отдых, но, в некоторых ситуациях, например, в битве, такого всплеска уже хватит.
— Эльфы очень сильно отличаются от остальных, — поделилась я с дочерью. — Но, судя по всему, их начальная стратегия существования больше схожа с нашей, чем с человеческой.
Да, все признаки свидетельствовали о том, что эльфы, как и йети, несмотря на недостатки, весьма живучи (в естественных для себя условиях), обладают большим потенциалом и поэтому природа ограничивает их численность другим образом — как и у нас, за счёт размножения. И только у людей такого предохранителя нет — стоит им справиться с давлением внешних обстоятельств, как они смогут заполонить весь мир. В связи с этим напрашивается актуальный вопрос: кто же чаще выходил «победителем»? Эльфы? Или всё-таки люди? Ведь если подумать, то у вторых тоже огромный потенциал, пусть не каждой отдельной личности, но общества в целом. Зато первым не вредит или меньше вредит техника, к тому же у них шикарные интеллектуальные задатки. Впрочем, йети тоже не позади планеты всей — мы очень живучие, активные и с великолепными органами чувств.