Верхний же предел роста у камнегрызов пока обнаружить не удалось. Очень крупные, более четырех метров в длину, особи почти не посещали водоёмы, зато хорошо обживали скалы. Для исследования я пользовалась как дневным, так и ночным зрением: с его помощью иногда удавалось изучить даже скрывающихся под камнем амфибий. Пока самый крупный камнегрыз оказался между двумя и тремя десятками метров длиной — точнее измерить не удалось: он двигался. Но даже такие размеры поражали воображение.
Мы продолжали двигаться в предполагаемом направлении Поднебесного. Так же спокойно, как восход, в пещере переждали закат жёлтой луны — я заранее трижды слетала за добычей. А как только стихия успокоилась, мы снова пустились в путь.
Рысь регулярно сообщала, что у неё всё в порядке. Маркус периодически связывался с Игорем, и они каким-то образом пытались уточнить наши координаты: по обоюдному мнению мужчин, мы были на верном пути. А даже если нет, горы всё равно уже подарили много новых знаний и впечатлений. Даже новых знакомых... и первый, после длительного перерыва, нормальный контакт с другим видом.
32 – 35 июня 37 года
Из дневника Пантеры
Однажды я заметила странность. На склоне соседнего хребта, немного выше нашего нынешнего местоположения и вбок, почти скрываясь за выступом скалы, дымило и белело что-то крупное. Но не просто белело, а блестело под лучами солнца — как снег или кристаллы соли.
— Смотрите, — обратила внимание друзей на необычный объект.
Мы добрались до удобных деревьев на обрыве, устроились на них и долго рассматривали находку. Кроме того, что она сама поблёскивала, ещё казалось, будто почти прямо над ней в воздухе падали не то мелкие снежинки, не то льдинки. А чуть ниже по склону бежали тонкие ручьи.
— Всё-таки похоже на снег, — констатировала Вера.
Я с сомнением покосилась на друзей. У меня ещё на шерсть частично свалить можно, но и то бы почуяла, если бы температура так упала. А уж остальные в голом виде точно бы замерзли.
— Слишком тепло для снега, — сказала очевидную истину.
— Нам надо туда, — с горящими глазами заявил Маркус. — И желательно побыстрее, у меня терпения нет так добираться — слишком крюк большой получается. Донесешь?
Задумавшись, оценила расстояние.
— По очереди --- вообще без проблем. Но если хочешь по воздуху, то придётся ждать — сначала сама на разведку слетаю, — заметив искреннее огорчение на лице физика, добавила: — С грузом отреагировать быстро не смогу, поэтому риск выше.
Маркус ещё раз посмотрел вниз, на глубокое ущелье, а потом на соседнюю гору.
— Всё равно, так большая выгода по времени, — признал он не нуждающееся в подтверждении. — Лети уже, не трави душу.
Оставив багаж на дереве, я отправилась к странному месту. Подобраться удалось близко, но всё-таки не вплотную. От аномалии веяло холодом, особенно с подветренной стороны. А ещё — ужасом, причем это ощущение не зависело от движений воздуха. Задумавшись, сравнила с впечатлением от эльфов или техники — очень схоже, но чёрного вихря почему-то нет. Переборов себя, немного приблизилась и переключилась на другое зрение. В центре аномального участка виднелся вход в пещеру. В ночном зрении (впрочем, как и в смешанном) в ней клубилась тьма. Но наружу почти не выходила: ни в виде дымки, ни в виде вихрей. Странное место... очень странное.
Несколько раз облетев участок по периметру, я пришла к выводу, что переносить друзей можно. Главное — не непосредственно в аномалию, а чуть ниже и вбок — там как раз удобное место есть.
Поэтому уже скоро мы снова собрались вместе, теперь уже в окрестностях заснеженного участка. Естественно, друзья не удержались от собственных исследований, но, как и я, подошли к аномалии не сразу. На самом деле нам очень повезло: она располагалась не на открытом склоне, а в небольшом защищённом ущелье. Засыпанный снегом и ледяной крупкой участок. Но скрытый, а значит, мы вполне могли пройти мимо и не заметить.
От странного места, скорее всего, именно от пещеры, исходил сильный холод. Настолько сильный, что на границе, где сталкивался воздух ущелья и внешний, тёплый, клубился туман и падала замерзшая льдинками роса. Кстати, в дневном зрении или при работе через технику (она не воспринимала ночной диапазон) у самого входа в пещеру тоже виднелся туман. Нормальный белый туман — что как бы указывало на то, что холод идёт откуда-то изнутри.
Коллеги тоже сказали, что им мерещится чёрная завеса у центра аномалии, причём даже без перехода на ночное зрение — значит, воздействие сильнее, чем обычно. Думаю, люди тут бы пострадали, а уж о йети и говорить не приходится. Но мы — нулевое поколение, да ещё и после перестройки — скорее всего именно из-за этого проблем со здоровьем не возникло. Но на всякий случай, мы по несколько раз в день проводили взаимные медосмотры.
Естественно, первым делом мы решили попытаться узнать, что находится в пещере — и существует ли она на самом деле или там какая-то особенная поверхность. Но сами в опасное место не полезли, вместо этого отправив на разведку мини-камеру. Подлетев к пещере, жучок завис на несколько секунд, не реагируя на команды, а потом на управляющий телефон пришло сообщение. В нём говорилось, что при продолжении движения в указанную сторону прибор почти со стопроцентной вероятностью сломается и спрашивалось, хочет ли оператор отключить защиту? Естественно, я отказалась — нехорошо портить чужое имущество. Да и вообще, такие или даже подобные приборы мы еще очень долго не сделаем — так что рисковать не стоит. Но перед тем, как успокоиться, ещё несколько раз подвела камеру к разным местам чёрной завесы тумана — и каждый раз получала предупреждение. Потом отозвала технику и спустилась чуть ниже по склону, к мелкому ручью, чтобы подумать.
Ещё никогда, ни разу за всё время пользования жучками я не видела такого предупреждения. Если точнее, то вообще никогда никаких оповещений от камеры не получала, за исключением указаний, что достигнут предел расстояния с управляющим центром. Поэтому даже не знала, что у прибора такие настройки. А ведь мы снимали рядом с эльфами, в зонах пониженной и повышенной бионы, в воздухе и под водой. Как-то, ради интереса, записала небольшой ролик, послав жучка в кипящую жидкость, сделала несколько фильмов по его прохождению через пищеварительную систему некоторых животных, людей и йети (кстати, много полезной информации почерпнуть удалось). С помощью мини-камер мы проникали в желчные протоки... и вообще, куда только их не посылали. Но ни разу не получали предупреждения о возможных повреждениях.
Выходит, эта пещера опаснее многого другого? Чуть поколебавшись, я велела камере зависнуть совсем рядом с туманом — чтобы проверить, не холод ли вредит прибору. Но за несколько часов никакого предупреждения так и не появилось. А стоило сдвинуть чуть ближе — как снова пришло сообщение.
— Там что-то очень опасное, — поделилась с друзьями.
— По крайней мере — для этого прибора, — уточнил Маркус.
— Думаешь, мы смогли бы выжить там, где разрушится камера? — скептически поинтересовалась я, проверяя кольцом-определителем очередную порцию снега.
— Не знаю, — вздохнул он, мечтательно глядя на пещеру.
— А может, там что-то из нашего наследства? — предположила Вера. — Вдруг там какая-то древняя база керелей?
— Не подходит. Вспомни: нам оставили несколько баз на необитаемых планетах, космические станции и корабли. А на этой — зачистили свои следы, — хмыкнул Маркус.
Убедившись, что все пробы безопасны для всех трёх разумных видов, я выбросила подтаявший снег и тоже приступила к обеду.
— Ты неправ, — возразила физику. — Точнее, ты всё правильно сказал, но кое-что забыл. Во-первых, есть ещё Кот и иже с ним — кто сказал, что у них нет своих баз? Во-вторых, что-то могли упустить при зачистке. Ну, а в-третьих — вдруг это построили не керели, а какая-то другая цивилизация?
— А о том, что это могло появиться естественным путём, ты даже мысли не допускаешь? — спросил Маркус.