— Бох ты мой, — Цей сокрушенно покачал головой. Затем указал на жирную букву «В» в круге посреди леса: — А это фто?
— Это? — Лана уставилась на букву, затем перевела взгляд на Цея. — Тах это в-враг?
— Ааа… — протянул тот, попытался задумчиво ущипнуть себя за подбородок, но промахнулся. Руки его дрожали. — Какоф расклат сил?
Лана протянула руки к нарисованному и начала объяснять, пришлось очень постараться, так как голос не слушался, периодически вырывался хохот, который тут же подхватывал элинир.
— Фот такх-то, — девушка развела в стороны трясущимися руками. — От фрат мы долшны дойти до Эльсиноха, там тхи-четыхе дня и придет фраг, потом подойдехт флот.
— Флот? Котохый плафает? — Цей тупо уставился на нее.
Лана рассмеялась, он следом.
— Да, десять ко-кохаплей, — сосредоточилась и продолжила. — Теревянных кохаплей. Они-то и расрушат фсе в Эльсинохе, пока элинихы буут слашаца с алмией фрага.
— Ну тах снащит нушно арушие, ик, сильхное, — промямлил Цей, проводя пальцами по пергаменту.
— Нету, но у фрага есть, — сокрушенно покачала головой девушка.
— Тах не мошет быть, фсегда есть выхот, — он поднял трясущийся палец, затем снова отпил из бутыли, протянул Лане, она хмыкнула, протерла горлышко как следует и тоже отпила. Язык заплетался, в голове был сплошной хохот, но она понимала, что кто как ни сам враг сможет подсказать ей выход из ситуации. Это все было так странно, что Лана не выдержала и снова расхохоталась. Цей прыснул в ответ, но сдержался, видимо, ему эта задачка пришлась по душе.
— Фспоминай, — он толкнул ее в бок и чуть было не упал на траву. Встряхнул голову и снова уставился на пергамент.
Затем он с большим трудом поднялся на ноги, выругался на то, что земля такая мягкая и неудобная. Отошел подальше и раскинул руки в стороны:
— Преставь, што я — это ко-кохапли в моле.
Лана кивнула так сильно, что голова чуть не отвалилась.
— Што ты хощешь стелать с кохаплями?
— Шобы они ищесли! Профалились черес по-похталы кута-нибуть! — Лана нетерпеливо махнула рукой. Цей согласился с ней и начал медленно уходить в сторону, запинаясь о невидимые преграды. Наверное, исчезал.
— Кохапли не мохут пхосто ищеснуть, — он вдруг остановился и неодобрительно закачал головой, что она тоже чуть было не отвалилась. — Кохапли мохут уто-онуть.
— Ф фоде! — поставила точку Лана.
— Ф фоде! — откликнулся Цей.
— Нушен похтал пот фоду, — уверенно закивала девушка.
— Нушен, — согласился элинир, пошатнулся и осел на колени.
Лана посмотрела на темное звездное небо, в горле снова клокотало от смеха. Это был очень душный вечер, нагретая за день трава отдавала тепло.
— Арушие? Фспомнила? — Цей попытался сфокусироваться на ее лице. — Тепе нушно арушие, котохое исменит фсе!
— Фсе?
— Фсе! — он ударил себя рукой в грудь и упал. — Баланс сил бу-ует смещен. Ищи!
Лана искренне задумалась, с тихим хихиканьем наблюдая, как Цей пытается подняться на колени.
— Твою ш… — выругался он, вставая на карачки, руки и ноги элинира дрожали. — Што са охненное пойло было в том бу-утыле?
— Охненное, — подтвердила Лана. И тут сквозь опьяненное сознание к ней смогла прорваться мысль, ясная и четкая. — Охненное! Ахонь!
— Ахонь? — Цей удивленно повернул к ней голову.
— У меня есть секлетное арушие! — Лана радостно подскочила, но тут же осела на траву, так как мышцы по всему телу дрожали и отказывались повиноваться даже в простейших движениях. — У меня есть длакон?
— Длакон?
— Да, — кивнула девушка, пытаясь влезть на деревянную скамью трибуны.
— Настоящий длакон с клыльями?
— Нет плин, теревянный, — недовольно проворчала Лана.
— Потойдет! — Цей радостно всплеснул одной рукой, от чего снова потерял равновесие и упал на лицо. — А-а…
Девушка начала ощущать навалившуюся усталость. Скамья оказалась недосягаема для нее, поэтому она повалилась на траву в нескольких метрах от Цея, который также не мог встать.
Мысли в голове Ланы шевелились медленно, словно обмазанные липкой тягучей нугой. Но у нее начала прорисовываться картина, идеи складывались одна в другую. Она доползла до пергамента и взяла карандаш в дрожащие пальцы.
«Я должна все записать, пока не забуду».
Тут рядом с ней раздались всхлипы Цея. Она удивленно вскинула голову в его сторону. Мужчина перевернулся на спину, суровое лицо элинира приняло мальчишеское, растерянное выражение. Закрыл лицо руками и зарыдал.
«Творец Всемогущий… бедный», — подумала Лана, сердце сжалось от сострадания. Сложно было представить, что творится в душе у этого человека. Он явно позволил себе напиться, чтобы забыть обо всем, но похоже эффект не продлился долго.
Старательно выписывая дрожащей рукой буквы на пергаменте под звук рыданий элинира, Лана отчетливо ощущала, как ее собственное сознание скоро тоже даст слабину и отключится.
— За што мне это фсе? — простонал Верцелиус. — Пощему именно я долшен стратать? Это неспрафетлифо…
— Нушно найти што-то длугое, штопы отвлечься, — сказала ему Лана, не сразу вспомнив, что она должна быть не в курсе его ситуации. Но Цей не заметил этого.
— Не моху, это выше моих сил, — проговорил он и повернул к ней голову. Девушка вздохнула от его взгляда, столько мучений в нем было, столько боли и отчаяния: — Кохда танцевал с топой, то мне стало лехче.
— Почему? — Лана закончила записывать идеи для битвы, руки совсем сильно дрожали, карандаш выпал и укатился в траву.
— Не снаю, но ты потейстфовала, как обесполивающее, — тихо отозвался мужчина и замолчал.
— Сколее это охненная смесь, а не я.
Лана приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в его лицо и спросить, что он имел в виду, но тот лежал, раскинув руки и, по всей видимости, крепко спал, грудь его размеренно поднималась и опускалась. Скорбные складки возле губ разгладились, он стал выглядеть моложе и умиротвореннее. Девушка почувствовала, как голова закружилась, глаза начали слипаться со страшной силой. Затем она опустилась на траву вдоль скамьи, кинула последний взгляд на пергамент, лежащий у ее носа, и провалилась в глубокий сон, как в бездонную черную пропасть.
Перед глазами был темный лес, Лана слышала свое прерывающееся дыхание, мелькали ветки, шелестела листва, сзади раздавался утробный клекот и рык. Девушка продиралась сквозь темные заросли. В груди плескалась паника. Затем, все резко изменилось, картинка сменилась на врата, те самые, через которые она ушла в поисках Посоха. Они были открыты, золотая гладь блестела при свете двух полных лун.
— Как она? — сквозь пелену прорвался встревоженный голос. Изображение врат дернулось и исчезло, ему на смену пришла боль в голове, шее, а еще тошнота.
Застонав, Лана открыла глаза. Она лежала на кровати в своей комнате в Эльсиноре прошлого, плотно сдвинутые шторы на окнах не пропускали яркий солнечный свет.
— Очнулась, — облегченный вздох Айрены. Перед Ланой появилось встревоженное лицо женщины. Она ласково погладила Лану по лицу. — Как ты себя чувствуешь, зайчик?
— Ужасно… — еле выговорила Лана и закашлялась, в горле было сухо, как в пустыне Осмохирра.
— Н-да, — Айрена покачала головой. — Ну ты даешь. Мы с Виктором так перепугались за тебя.
— А что случилось? — девушка медленно моргнула, мысли были неповоротливыми. Жутко хотелось пить.
— А ты не помнишь? — удивленный взгляд. За спиной Айрены появилось две женщины в белых чепцах. Озабоченно заглянули в ее глаза и перекинулись друг с другом парой тихих фраз.
— Помню, — Лана отвела глаза, память была при ней. Почувствовала, как щеки начинают краснеть. — Мне так стыдно, простите, что доставляю столько проблем.
— Что ты помнишь? — Айрена гладила ее по волосам. Глаза женщины взирали на нее спокойно и терпеливо.
— Ну-у, я помню что заснула не в своей кровати, это точно. Кажется, я отрубилась на поле для тренировок, — перевела виноватый взгляд на женщину.