— Валкар рассказал ту часть истории, которую видел сам. Причал, — Лана покрутила чашку и снова отпила. — Там были вы и…
— Я помню, — прервал её Цей. — Я помню всё.
— Что произошло? — спросила Лана.
— Твоя очередь, — напомнил, подняв палец. Лана кивнула ему. — Ты обсуждала это с ней, не так ли? С Айреной.
Девушка подняла на него глаза, ему не удалось скрыть то, с какой нежностью и тоской он произнёс имя матери Валкара.
— Обсуждала немного, мне было интересно, почему так произошло, — призналась Лана. — Почему на одну женщину пришлось два волка.
— Хороший вопрос, — усмехнулся Цей и отвернулся к подносу. — Я потратил годы на разгадку этого проклятья.
— А что произошло потом?
— А потом я сдался, — он пожал плечами. — Айрена говорила обо мне?
Лана вздохнула, ей стало тоскливо до боли в груди. Цей пытается выведать у неё про свою погибшую возлюбленную, словно влюблённый подросток про интересующую его девушку.
— Говорила только то, что ей жаль, что так вышло, — честно ответила.
Элинир задумчиво покивал головой.
— И ты тоже считаешь, что я был недостоин её? — вопрос прозвучал горько, словно он уже и не пытался скрывать эмоции. Лану это немного обезкуражило.
— Нет, я не могу так считать, — она покачала головой.
— Да ну? А кто только что говорил об этом? — ехидно проговорил Цей.
«Видимо, его это реально задело».
— Я ляпнула, не подумав, потому что вы меня обманули и выбесили, — нахмурилась Лана. Ощущение тонкого льда под ногами усилилось. — Отсюда закономерный вывод, если вы и раньше так поступали с людьми или с Айреной, то не удивительно.
— Да, я не подарок, всегда знал об этом, — пожал он плечами.
— Проблема не в этом.
— А в чём же, о мудрая и всепонимающая Ланелия? — язвительно произнёс Цей, прожигая её взглядом, но на дне чёрных глаз плескалась горечь.
«Защитная реакция, понятно».
— Проблема в том, насколько вы были готовы измениться ради другого человека, — Лана снова отпила чай и сжала чашку, ожидая реакции.
— Ты серьёзно думаешь, что она могла бы выбрать меня? — свирепо спросил Цей. Лёд под ногами Ланы затрещал.
«Ещё немного, и он может сорваться».
— Кто знает, — пожала плечами. — Но ещё возможно и то, что у вас просто такая судьба. Быть волком одиночкой, если угодно. Я не знаю, не могу рассуждать на эту тему.
— Хм… — Цей изучал её пронизывающим взглядом. Откровение явно давалось ему слишком тяжело.
— Как всё было тогда? Когда вы убили Виктора, — осторожно спросила Лана, нарушив тишину.
— Я был ослеплён ненавистью и болью, — коротко ответил Цей и с тихим звоном поставил чашку на поднос. Спросил с нажимом: — Ещё вопросы?
Лана стиснула зубы, ощущая, как лёд под ногами пошёл уже широкими трещинами.
«Похоже, сейчас наступит предел его откровенности, а потом он снесёт мне голову с плеч. Куда я вообще лезу?»
Верцелиус сверлил её тяжёлым долгим взглядом, всё его тело было напряжено. Если бы в руках у него оказалась чашка, то он бы её сломал и не заметил.
Лана выдерживала его взгляд, покрываясь мурашками, а затем произошло что-то странное. Девушка втянула воздух и замерла. По телу пробежала щекочущая волна тепла, которое сконцентрировалось в руках и в глазах. Лицо Цея немного поплыло в сторону, Лана мотнула головой, пытаясь поймать фокус, вся камера подсветилась золотым свечением. Она удивлённо оглянулась.
«Творец Всемогущий… что это?»
Потоки золотой энергии красивыми блестящими лентами струились по пространству камеры, они пронизывали стены, прутья решетки и их с Цеем тела. Лана подняла руки и посмотрела на них. Золотые ленты ластились к её ладонями и пальцам, обвивались вокруг, вплетаясь в тело.
— О-о… — только и смогла выговорить Лана.
— Что с тобой? — настороженно спросил Цей, немного подавшись вперёд.
Девушка подняла на него глаза. Элинир сидел среди этих лент, его они тоже пронизывали, но не цеплялись за руки, как у Ланы. Она уставилась на его лицо и грудь. Немного тонких лент вилось вокруг его головы, обхватывая её, но в области сердца этих лент не было, они словно пытались туда проникнуть, чтобы приласкать, но что-то им мешало, как будто какое-то искажение пространства. Лана прищурилась сильнее, перед глазами мелькнул чёрный небольшой сгусток, который и не давал лентам занять его место.
— Так не должно быть, — пробормотала и вытянула руку перед собой, не до конца понимая, что делает. — Не должно быть.
В голове появилось чёткое понимание того, что этот сгусток нужно уничтожить. Девушка дёрнулась, заметив, как вытянутая рука вся покрылась золотыми лентами из света. Они словно почувствовали её призыв к действию и теперь слетались к ней со всей камеры, обматывались вокруг руки слой за слоем.
— О-о…
— Да что с тобой? — Цей приблизился и замахал перед её лицом ладонью, на которой не было лент. Они проходили сквозь него, не задерживаясь.
— Я… этот сгусток, — бормотала опешившая от увиденного Лана.
Затем потянулась к груди Цея, чёрный сгусток нервно заворочался. Мужчина вздохнул и отшатнулся от неё. В его глазах было искреннее изумление.
— Что?..
— Нужно убрать его, — кивнула Лана словно во сне. — Он причиняет боль.
Рука уже почти дотронулась до груди элинира. Он начал отползать от неё к стене. Чёрные глаза округлились. Лана подалась ещё сильнее вперёд, припирая Цея к стенке.
— А ну уйди от меня! — голос элинира прозвучал испуганно.
Девушка его словно не слышала, пальцы коснулись груди, ленты взвились, впиваясь в черноту. Цей сдавленно охнул, а затем резко схватил её за вытянутую руку и выкрутил. Лана пришла в себя от острой боли, золотые ленты пропали, камера стала выглядеть как обычно.
— Ау, ау… — пищала она, придавленная коленом Цея к каменному полу.
— Какого ты творишь?! — прокричал он ей на ухо, но получилось не гневно, а испуганно. Элинир сам это понял, отпустил Лану из захвата и отодвинулся, не сводя с неё глаз.
— Вы мне чуть руку не сломали, — проныла Лана, потирая запястье.
— И сломал бы. Ты что пыталась сделать? — огрызнулся он.
— Я смотрю, мне удалось вызвать у вас новые эмоции, — хмыкнула девушка, поднимаясь с пола. Игриво подняла бровь: — Правда за правду?
— Нет, правда за жизнь, — угрожающе проговорил Цей, подбираясь, словно волк для прыжка на охоте.
— Ладно-ладно, — Лана подняла руки в примирительном жесте, попутно оглядывая их, золотые ленты пропали. — С моим зрением что-то произошло.
— Я заметил.
— Что заметили? — Лана сдвинула брови.
— Твои глаза, — не сводя с неё внимательного взгляда, ответил Цей. — Они стали… как расплавленное золото.
— О… ясно, вокруг нас всё было заполнено золотыми всполохами и лентами, — пояснила Лана. — Вы разве не видели?
— Нет, — Цей продолжал сверлить её чёрными пропастями глаз.
— Я увидела кое-что, — аккуратно продолжила Лана.
— Что?
— Вашу… — задумалась и отвела взгляд.
Только сейчас ей стало понятно, что именно она увидела. Знание пришло само, внутри снова поднялась тёплая волна.
— Вы полны боли и страданий, словно кувшин, из которого уже всё выливается наружу, — продолжила Лана.
— Что за бред ты несёшь? — прорычал Цей.
«Нда… похоже я всё-таки провалюсь под лёд».
— Айрена, это ведь из-за неё, да? — тихо спросила Лана.
— Не смей. Вспоминать. Про неё, — голос Цея почти срывался от злости. — Ты никогда не сможешь понять, никто не сможет. И мне плевать на это.
— Я могу понять, могу забрать, — ответила девушка, сама поражаясь своим словам. Но они вырвались раньше, чем она успела их обдумать.
«Откуда я знаю это?!»
— Ещё одно слово… — Цей уже был на грани.
Но теперь Лана видела всё так, как и было на самом деле. Все маски сняты, иллюзии развеяны. Помещение вокруг снова дрогнуло, осветившись золотыми лентами.
— Вы любили её больше всего на свете. И жизнь в Эльсиноре была для вас мучением, сущим адом, — твёрдо проговорила девушка. — Зависть, ненависть, боль, почти физические страдания, безысходность, отчаяние, нежелание жить. Я теперь вижу отчётливо, Цей. — Лана приподнялась и поползла к нему, не отрывая глаз от его лица. — И вы решились предать, убить, уничтожить. Но это не помогло.