Женюсь. Лучшей кандидатуры найти не получится. Если Вяземский не отдаст за меня свою внебрачную дочь, то найти достойную партию в высшем свете или рядом с ним мне не удастся. Коли уже внебрачную дочь не отдадут, то кто отдаст свою любимицу, рожденную в браке? А еще в иной истории она стала наследницей большого состояния. Но меня это, конечно, мало волнует… Чего врать себе, волнует, безусловно.
Так что начинаю работать по Вяземскому, чтобы не увели такую умницу, красавицу, пусть и не комсомолку.
Потому весь вечер я то и дело, но бросал взгляды на Екатерину Андреевну, такую милую, без следа косметики и в простеньком, но весьма уместном платье, подчеркивающим ее молодость и первозданную красоту.
Гости стали появляться около семи вечера, неизменно чуть опаздывая, как будто прятались за соседнем домом и выжидали время. Кто его знает, может так и было!
Между тем, уже через полчаса состоялся полонез. Этот первый танец являл собой, по сути, выход и демонстрацию себя всем присутствующим. По причине малочисленности приглашенных и некоторую недостачу женщин, не все участвовали в полонезе. Федор Васильевич Ростопчин, прибывший без своей супруги, которая пока оставалась в имении, паразит такой, пригласил Екатерину Андреевну Колыванову на этот танец-выход. Не сказать, что я сильно расстроился по причине того, что плохо танцевал, что уж там, вообще почти не умел, но все же было несколько неприятно.
С танцами все плохо, нужно этот параметр подтянуть обязательно. К моим ученикам приходил танцмейстер, показывал и всевозможные танцевальные па, ну и обучал этикету. Я что-то с тех уроков, когда получалось присутствовать, уловил, последовательность движений знаю. Но этого, явно недостаточно. Вот бы вальс, то да, я бы мог. Но, как я знаю, вальс пока не в особом почете, хотя и его уже танцмейстеры преподают.
В прошлой жизни я танцевал вальс, и смею надеяться неплохо, мог бы и танго изобразить, так, на любительском уровне, но дабы впечатлить даму, если что. Современных дам танго не удивить, а испугать. Так что минуэт… Обязательно когда-нибудь предложу даме минуэт, уж больно озорно это звучит. Может этой дамой, которой выпадет честь услышать от меня приглашение на минуэт и будет Екатерина Андреевна, ну когда подрастет еще немного. Не упустить бы…
Я иногда за собой замечал, что, поставив перед собой цель, мог действовать по принципу: вижу цель, не вижу препятствий. И, видимо, уже на уровне подсознания укоренилось, что моя цель — это пока еще слишком молоденькая, но уже симпатичная девушка. Удивило следующее: состоялись два минуэта и мазурка. А вальса так и не было. Я всегда думал, что этот танец будет Павлом Петровичем запрещен, но не сразу. Видимо, наш Богом любимый монарх пока не успел это сделать еще и по той причине, что не так уж и жалуют вальс в высшем свете. Пока. А жаль. Тут бы я мог танцевать и неплохо хоть кружить, хоть и квадратом, или вальсирующей проходкой.
— Сударь, как вам представляется нынешний прием? — долгое стояние в молчании и нахождение рядом побудило, видимо, Алексея Андреевича Аракчеева попробовать завязать светскую беседу.
Его слова прозвучали несколько скомкано и неестественно. Видимо, лесть и угодливость, действительно, — характеристики, недоступные этому человеку. Может сказываться так же и то, что Аракчеев с очень бедной семьи, пусть и дворянского происхождения. Предполагаю, что в бытовом отношении его раннее детство было еще скуднее, чем мое. Вместе с тем, он уже выбился в свет. Впрочем, как и я. Может только Аракчеев на пару чинов выше, но я стремлюсь в скорости получить коллежского советника, которого должны дать после окончания разбора дел в Сенате.
— Признаться, ваше превосходительство, я чувствую себя несколько неуверенно. По мне, так лучше бы я нынче работал в Сенате, где все такое понятное и требует меньшей выдержки, чем светские рауты, — отвечал я, прекрасно осознавая, что примерно похожие эмоции испытывает и мой собеседник.
— Мы представлены друг другу, да и раньше уже встречались, а также я полагаю, что мы в похожем положении. Оттого, если вы не против, я бы предложил обращаться по имени-отчеству, — Аракчеев улыбнулся.
Читал когда-то про него, что выглядел Алексей Андреевич, словно горилла. Такое сравнение предлагали некоторые его современники, явно ущемленные деятельностью Аракчеева. Не соглашусь с подобным категоричным утверждением, однако, красавчиком его тоже не назовешь. Немного непропорционально большая голова, преизрядно оттопыренные уши, глубоко посаженные глаза, между тем, какого-либо отвращения внешность недавно назначенного губернатора Санкт-Петербурга не вызывала. И при дворе имелись более неприглядные личности, особенно в плане полноты. Аракчеев же был подтянут и явно не брезговал физическими упражнениями.