И раньше Безбородко понимал, что Павел Петрович — образованный человек, имеющий представление во многих областях управления государством и обществом. Сейчас канцлер осознал, что монарх в курсе творящегося рядом с ним, как и за его спиной. Но возникал вопрос: если в курсе, так отчего же начинает вести себя так, словно нарывается на нелюбовь и презрение со стороны общества?
Вот и сейчас стало понятно, почему Суворов сидит в приёмной. Все решения уже приняты, и канцлер тут только для того, чтобы Павел потешил своё самолюбие, ну, или всё же услышал аргументированные возражения. Англичане будут недовольны. Потому Безбородко решил сам сесть за составление нового торгового договора с островитянами или даже посадить рядом с собой посла Уитворда. А ещё английский посол потребует гарантий того, что Россия будет воевать только на Кавказе, что не станет входить в Афганистан и искать сухопутного пути в «Жемчужину Британской Короны» — Индию.
— Суворов? Ваше Величество? Его ставить на кавказские войска повелите? — спросил канцлер.
По мнению канцлера, странный выбор. Безбородко слышал от государя, как тот клеймил Александра Васильевича Суворова за действия в Польше. Много крови за свою карьеру пролил гениальный русский полководец, но неизменно добивался цели и решал все задачи, которые перед ним ставились. Так произошло и в Польше.
Павел Петрович вообще сперва повелел вернуть полякам те их земли, где в большинстве проживали представители именно этого этноса. Монарх уже сделал попытку выглядеть рыцарем, когда предложил Тадеушу Анжи Бонавентуре Костюшко свободу и даже немалые деньги, а взамен попросил слово от лидера восстания в Польше, что тот не станет более бороться против России. А тут назначение Суворова…
— Вижу, что смутил вас, граф. Я не скрывал своего отношения к генералам своего предшественника. Но тут… Иное, — сказал Павел и несколько смутился.
Государь понимал, сейчас понял, что пока он не создаст систему управления под себя, несколько, но мириться с екатерининскими людьми придётся. Ну, а лучше всего посылать таких людей подальше, например, на Кавказ. Суворов стар, пусть и выглядит пока что моложаво. Пусть он добывает славу русскому оружию… Но как же не хочется воевать!
— Мы живём в бесчестное время, граф. Как же я желал того, чтобы собрались монархи всех стран и устроили дуэли, дабы решить все разногласия, — несколько мечтательно сказал Павел Петрович и резко, в своей манере, перешёл на другую тему. — Третьего апреля, на третий день Великой Пасхи, коронация. Всё ли готово? Уже следовало отбыть в Москву.
Даже опытному царедворцу Безбородко было нелегко перестраиваться с одной серьёзной темы разговора на другую. Но коронация, которая не собиралась быть слишком пышной и особо затратной, готова, тут как раз особых сложностей возникнуть не должно.
*……………*………….*
Я сидел в приёмной государя и старался унять волнение. Любая аудиенция у такого самодержца, как Павел Петрович, это лотерея. Особых грешков за мной не было, особенно тех, которые я не прикрыл бы тем же князем Алексеем Куракиным. Самовольства при работе в Сенате хватало, но всё же для пользы дела. Так что нужно быть спокойным и уверенным в себе.
И что важно, завтра, если не сегодня, все заинтересованные лица будут знать, что некий попович вновь, уже во второй раз, был на аудиенции императора. И если первая моя встреча с монархом была скорее вынужденной, то сейчас сам государь меня вызвал.
С такими темпами моего роста Екатерина Андреевна Колыванова уже скоро может стать мужней женой. Церковь разрешает браки и в более раннем возрасте, чем почти шестнадцать. Привираю несколько, так как Кате пятнадцать лет, ну, и четыре месяца. Моё же отношение такое: не хочу учиться, а хочу жениться. И пусть она девочка по меркам будущего, но… короче, но… Я не педофил, тут иное восприятие женщины. Да и совершеннолетие раньше наступает. Всё, закрываем эту тему про юную Екатерину!
Каскад мыслей проносился у меня в голове, пока из кабинета императора не вышел Суворов. Теперь я, как и все оставшиеся, только и гадал, что же хотел государь от уже немолодого русского полководца. Тем более что он яркий представитель екатерининского времени, друг самых ненавистных для Павла людей: Григория Потёмкина и Зубовых.
— Назначение на Кавказскую войну! — шепнул присутствующим в приёмной статс-секретарь Нелединский-Мелецкий.
Набивает себе цену Юрий Александрович, волей царя ставший статс-секретарём. За такие новости люди платить готовы расположением и даже деньгами. Сейчас же очень многое меняется: и расклады рядом с императором, и в целом внутренняя политика, в той её части, что касается светского общества.