Окончательные итоги испанской кампании предстояло подводить партийным функционерам, и здесь последнее слово оставалось за Сталиным.
Часть 5
Печальный итог
Поражение разобщенных прокоммунистических сил в Испании стало закономерным итогом почти трехлетней гражданской войны. Республиканское правительство, этот во многом искусственный и недолговечный союз коммунистов, социалистов, анархистов, который всячески стремились подорвать троцкисты, в силу политических противоречий и непомерных амбиций своих вождей был обречен на поражение.
Военная и политическая неудача социалистических сил в Испании явилась болезненным и тяжелым ударом для советских вождей. Идеи социализма так и не смогли прорасти на выжженной палящим южным солнцем и опаленной порохом испанской земле. Вставить «революционный фитиль старухе Европе» на этот раз тоже не удалось, и тогда начались поиск «козлов отпущения» и наказание невиновных. Долго искать их не пришлось. Бегство на Запад такой крупной фигуры, как резидент Швед-Орлов, видимо, стало той последней каплей, которая переполнила чашу терпения советского руководства и предопределила трагическую судьбу многих разведчиков и контрразведчиков.
После октябрьского 1938 года заседания Политбюро ЦК ВКП(б), на котором НКВД подвергся жестокой критике за провалы в Испании, Ежов и пришедший ему на смену Берия вместе со своим ставленником в ИНО В. Деканозовым после зачистки центрального аппарата взялись за резидентуры. Под различными предлогами: «переназначение» или «награждение», было отозвано из-за границы и арестовано подавляющее число резидентов и агентов-нелегалов, в том числе и заслуженные коммунисты, члены зарубежных компартий.
В результате репрессий 1937–1938 годов были утрачены ценнейшие агентурные позиции в Германии, Франции, Польше, Италии и других странах Европы, на Ближнем и Дальнем Востоке, так необходимые для обороны страны. Урон, который понесли органы государственной безопасности после чистки кадрового состава и агентуры, по мнению авторов сборника «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», том 1, страница 3, составленного на основе архивных документов НКВД — ФСК РФ в 1995 году:
«…был несравним с ущербом, нанесенным спецслужбами зарубежных государств».
Красноречивым подтверждением тому могут служить воспоминания руководителя 1‐го управления НКГБ — НКВД — МГБ СССР Павла Фитина (руководил советской внешней разведкой в период с 26 февраля 1941 по 15 июня 1946 года). В частности, он отмечал:
«…После захвата в сентябре 1938 года Чехословакии фашистской Германией руководство советской разведки в течение 127 дней не представило ни одного доклада в Политбюро ЦК ВКП(б)».
«Меч Лубянки» — разведка — был брошен Ежовым под молот репрессий. Одним из первых под него попал ее многолетний руководитель А. Артузов. Он был арестован по абсурдному обвинению — «в связях с вражескими разведками и попытках организации антисоветского заговора», а затем расстрелян.
Не избежал этой печальной участи и видный руководитель разведывательно-диверсионных резидентур в Западной и Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в США, «охотник» на перебежчиков, заместитель руководителя ИНО Шпигельглаз. По возвращении в Москву его арестовали и предъявили стандартное обвинение — «измена, сокрытие связи с «врагами народа» (своими непосредственными начальниками — руководителем ИНО Слуцким и наркомом НКВД УССР В. Балицким, объявленных врагами народа. — Примеч. авт.). «Вину» Шпигельглаза не могли смягчить ни участие в организации наиболее важных «активных акций», связанных с ликвидацией перебежчиков: бывшего резидента военной разведки И. Рейсса (Н. Порецкого. — Примеч. авт.), бывшего резидента ОГПУ в Стамбуле Г. Агабекова и других, уничтожением лидера ОУН Е. Коновальца, похищением генерала Е. Миллера, ни успешно проведенные диверсии на судах, доставлявших оружие войскам генерала Франко. Для следователей, «не нюхавших пороха», но зато научившихся «выбивать» признания из самых упрямых, все это ровным счетом ничего не значило, если наверху на жертве было поставлено клеймо «предатель».
В течение многих дней, лишая сна, они подвергали Шпигельглаза жестоким пыткам, стараясь добиться признания в «шпионской и террористической деятельности». В абсурдности своих обвинений зашли так далеко, что инкриминировали ему связь с заклятым врагом Троцким. Поводом к этому послужил срыв операции по его ликвидации в 1937 году, за подготовку которой отвечал Шпигельглаз. Несмотря на его стойкость и отсутствие каких-либо фактов, свидетельствующих о «предательской деятельности», следствие по уголовному делу закончилось стандартным приговором. Особым совещанием при наркоме НКВД он был осужден к высшей мере наказания и расстрелян.