На нее Павел шел со смешанным чувством тревоги и любопытства. Назначение 22 августа 1938 года Берии, в прошлом первого секретаря Закавказского крайкома ВКП(б) первого секретаря Тбилисского горкома КП(б) Грузии на должность первого заместителя наркома НКВД СССР — начальника ГУГБ НКВД СССР для большинства руководителей и сотрудников центрального аппарата наркомата стало полной неожиданностью.
Его назначению предшествовал ряд зловещих событий, произошедших в стенах Лубянки. Одним из них стала внезапная смерть начальника 7‐го отдела (разведка) ГУГБ НКВД СССР комиссара госбезопасности 2‐го ранга Абрама Слуцкого, якобы скончавшегося от «сердечной недостаточности». Произошло это 17 февраля 1938 года в кабинете первого заместителя наркома НКВД СССР — начальника ГУГБ НКВД СССР командарма 1‐го ранга Михаила Фриновского.
Появившиеся было слухи о насильственной смерти Слуцкого развеял траурный некролог, опубликованный в центральном печатном органе ВКП(б), газете «Правда». В нем сообщалось:
«17 февраля с.г. умер на боевом посту один из видных солдат нашей партии орденоносец-чекист, начальник отдела ГУГБ НКВД, комиссар госбезопасности второго ранга товарищ Слуцкий Абрам Аронович, — говорилось в некрологе. — Имя его знали во всех концах необъятной Родины. Враги боялись этого имени…
…До последней минуты своей жизни он беспощадно боролся со злыми врагами нашей Родины.
Образ Абрама Слуцкого, верного сталинца, навсегда останется в памяти товарищей, знавших его…»
Слуцкий был похоронен со всеми воинскими почестями в Москве на Новодевичьем кладбище.
Прошло немного времени, и слухи о его насильственной смерти нашли подтверждение. Гром грянул на Лубянке 8 сентября 1938 года. В тот день был арестован Фриновский. На нем аресты не закончились, ряд соседних с ним кабинетов также опустел. Все это вместе взятое, как полагали некоторые хорошо осведомленные в аппаратных играх долгожители с Лубянки, расчищало дорогу для Берии к креслу наркома. К тому времени оно закачалось и под самим Ежовым. Зачистив политическое поле от оппонентов Сталина и уничтожив фальсификатор различных «антисоветских заговоров» из числа чекистов, он стал не нужен и потому был обречен. Его все реже приглашали в Кремль, последняя встреча со Сталиным состоялась 23 ноября 1938 года. С нее на Лубянку Ежов возвратился мрачнее тучи. Незадолго до нее Сталин провел конфиденциальную беседу с Берией, о чем они говорили, так и осталось тайной.
Тем временем маховик очередного «антисоветского заговора», во главе которого на этот раз стояли Фриновский, комиссар госбезопасности 1‐го ранга Леонид (Генрих) Заковский (Штубис. — Примеч. авт.) и врид начальника 2‐го спецотдела (оперативная техника) НКВД СССР майор госбезопасности Михаил Алехин (Смоляров. — Примеч. авт.), набирал обороты. Не выдержав изощренных пыток, они заговорили и начали давать показания.
В частности, Алехин на допросе показал, что 17 февраля 1938 года Фриновский пригласил его к себе и распорядился спрятаться в смежной комнате, а затем вызвал Слуцкого. Тот прибыл для доклада и занял место за приставным столиком. Прошло несколько минут, и вслед за ним в кабинет вошел Заковский, расположился на диване за его спиной и сделал вид, что читает газету.
Вслед за Алехиным заговорил и сам Фриновский. По его словам, в кабинете произошло следующее:
«…Улучшив момент, Заковский набросил на лицо Слуцкого маску с хлороформом. Последний через пару минут заснул и тогда, поджидавший нас в соседней комнате Алёхин, впрыснул в мышцу правой руки яд, от которого Слуцкий немедленно умер. Через несколько минут я вызвал из санотдела дежурного врача, который констатировал скоропостижную смерть Слуцкого».
В официальном рапорте, представленном Фриновским и дежурным врачом, в качестве причины смерти Слуцкого была указана сердечная недостаточность. Справедливости ради надо признать, что ранее со Слуцким случались сердечные приступы.
Версия насильственной смерти Слуцкого вполне обоснованна. Позже ее подтвердил и сам Ежов. После своего ареста 10 апреля 1939 года на допросе у следователя он показал, что:
«…Имел от директивных органов указание не арестовывать, а устранить Слуцкого».
Каких именно директивных органов, Ежов так и не сказал.
Но и без его показаний за всем этим усматривается рука настоящего Мастера — Сталина. В результате многоходовой комбинации он устранил всех тех, чьими руками уничтожил всю внутреннюю оппозицию, и расчистил поле для новых политических игр. Теперь главным исполнителем его новых замыслов предстояло стать Берии, с которым Сталина связывали не просто давние, а еще и земляческие отношения…