Георгий Константинович поднял трубку телефона правительственной связи. На звонок долго никто не отвечал. Наконец он услышал сонный голос начальника личной охраны Сталина генерала Николая Власика.
«…Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас? — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война. Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили.
— Подождите.
Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин. Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.
— Вы меня поняли? Опять молчание.
— Будут ли указания? — настаиваю я. Наконец, как будто очнувшись, И.В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Поезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызывал всех членов Политбюро», — позже вспоминал об одном из самых тяжелых разговоров в своей жизни Георгий Константинович.
Через несколько минут после разговора с Жуковым кортеж с Вождем на бешеной скорости мчался по еще мирным улицам Москвы. В столь ранний час москвичи и большинство советских граждан еще нежились в утренней свежести и не подозревали о страшной беде, что пришла в их дом.
Она пришла и в дом Судоплатовых. На ноги его поднял требовательный звонок телефона. Он бросил взгляд на часы, стрелки показывали начало пятого, сердце екнуло, а сознание обожгло:
«Неужели… Неужели война?!»
Страшную, чудовищную догадку подтвердил срывающийся голос дежурного по управлению:
— Товарищ майор, вас срочно вызывает на службу нарком…
— …Война? — после долгой паузы решился спросить Судоплатов.
— Э… э, пока трудно сказать… Немцы перешли нашу границу. Идут бои. Машину за вами я уже направил, — каждое слово с трудом давалось дежурному
— Понял. Сейчас буду…
— Что случилось, Павлуша? — встрепенулось Эмма.
В ее сонных глазах расплескалась тревога.
— Да, как обычно, нарком решил потренировать, — чужим голосом ответил он.
— Я сейчас что-нибудь приготовлю, — порывалась Эмма пойти на кухню.
— Не надо. Я позавтракаю у нас в столовой, — остановил ее Судоплатов, здесь выдержка изменила ему, и голос дрогнул: — С… спи милая.
Это не осталось незамеченным, и Эмма спросила:
— Что-то произошло, Павлуша?
— Приеду на место, там разберусь — ушел Судоплатов от ответа, подхватил со стула рубашку, брюки, галстук и поспешил в прихожую. На ходу оделся, непослушными руками открыл замок на двери и сбежал по лестнице во двор. В этот ранний воскресный час, кроме дворника, наводившего порядок на детской игровой площадке, и двух рыбаков, возившихся с мотоциклом, не было никого. Судоплатов не замечал ни их, ни голубей, шнырявших под ногами, нервными шагами ходил из угла в угол, торопил время, а в голове билась только одна мысль: «Как там наши?.. Как?!»
Визг тормозов заставил его встрепенуться. Распугав голубей и заставив дворника шарахнуться в сторону, во двор влетел ГАЗ‐61. Не успела машина еще остановиться, как Судоплатов распахнул дверцу и втиснулся на переднее сиденье. Водитель, не дожидаясь команды, развернулся, через арку выскочил на улицу Горького и на бешеной скорости помчался к Лубянке.
На улицах было пустынно. Навстречу Судоплатову промчалась кавалькада правительственных машин и свернула в сторону Кремля. Еще одним признаком войны служил вооруженный автоматом часовой в подъезде Лубянки. В фойе Судоплатов столкнулся со своим непосредственным начальником Павлом Фитиным, вместе они поднялись к дежурному по управлению. Он и помощник разрывались между телефонами, они не замолкали.
— Товарищи офицеры, вас ждет товарищ Меркулов, — объявил дежурный и снова склонился к телефону.
Судоплатов и Фитин поспешили в кабинет наркома госбезопасности, комиссара государственной безопасности 3‐го ранга Всеволода Меркулова. В нем помимо самого Меркулова находился его заместитель комиссар госбезопасности 3‐го ранга Богдан Кобулов. Оба были возбуждены. Коротко поздоровавшись, Меркулов, нервно теребя в пальцах карандаш, объявил:
— Товарищи офицеры с этого часа вы и весь личный состав переводитесь на военное положение! Я уже дал команду вызвать на службу всех ваших подчиненных. Вопросы?