Проходили дни, недели, а глава НСЗРиС так и не дал ответа на «письмо Шешени». И тогда в руководстве операции «Синдикат-2» решили активизировать ее. В Польшу под легендой бывшего царского офицера и члена центрального комитета ЛД отправился Андрей Мухин, на самом деле чекист Андрей Федоров. Он смертельно рисковал, что неизбежно в такой профессии, и риск оправдался. Здесь дала результаты кропотливая работа чекистов с Зекуновым. Он сохранил верность, и потому представитель НСЗРиС в Польше Фомичев не заподозрил в Мухине чекиста, чего нельзя было сказать о более опытном Философове. Он взял паузу, направил в Париж письмо Савинкову, в котором предлагал послать Фомичева с проверкой ЛД, и одновременно организовал слежку за Федоровым. Андрей выдержал все проверки, и только тогда Савинков дал согласие на инспекционную поездку Фомичева в Советскую Россию.
В апреле 1923 года по «нелегальному каналу ЛД», подготовленному подчиненными Артузова, он прибыл в Москву и провел переговоры с ее руководителями, роль которых успешно сыграли сотрудники и агенты советской контрразведки. После этого если у Фомичева и имелись сомнения в существовании крупной антисоветской организации, то они отпали. ЛД функционировала как швейцарские часы, машины точно ко времени прибывали к подъезду, конспиративные квартиры, где ему приходилось проживать, имели надежное прикрытие, а охрана не допустила ни одного эксцесса с милицией.
Информация о наличии в России разветвленной антисоветской подпольной организации, в состав которой входили военные и государственные чины, поступившая от Фомичева в Париж к Савинкову, поиздержавшемуся в финансах, стала весьма кстати, также, как и для его покровителей из французской разведки. Однако он, стреляный воробей, не спешил принимать предложение ЛД взять на себя руководство организацией и вызвал Федорова в Париж.
В июне 1923 года состоялась его встреча с Савинковым. На ней также присутствовали правая рука Савинкова, полковник Сергей Павловский и неугомонный ниспровергатель власти большевиков агент британских спецслужб Сидней Рейли. Федоров рассказал им о возможностях ЛД, в свою очередь Савинков посвятил его в некоторые планы борьбы НСЗРиС против большевиков. Но он не был бы Савинковым, если бы не поручил Павловскому проверку Федорова. Он ее успешно прошел, что способствовало дальнейшему успеху операции «Синдикат-2».
Позже вклад в нее Федорова был высоко оценен. В рапорте главе ГПУ Дзержинскому заместитель начальника КРО Пилляр ходатайствовал:
«…Тов. Федоров вел главную роль в разработке дела Савинкова. На работе проявил небывалую выдержку и инициативу. Посылался по нашим заданиям нелегально через Польшу в Париж к Б. Савинкову. Неоднократно подвергался риску, проявляя в опасные моменты смелость, находчивость и стойкость. Ходатайствую о награждении тов. Федорова орденом Красного Знамени».
Спустя 15 лет советские вожди ответили Андрею Федорову черной неблагодарностью. В 1937 году по ложному обвинению в троцкистской деятельности он был арестован и приговорен к расстрелу. Такая же участь постигла Пузицкого, Пилляра и ряд других участников операции «Синдикат-2».
Во время пребывания в Париже Федоров успешно прошел все испытания и не поддался на провокации Павловского, что окончательно рассеяло сомнения Савинкова в том, что ЛД — это мираж, которым советская спецслужба пытается завлечь его в западню. Дав устное согласие возглавить ЛД, он, однако, не спешил отправляться в Россию и взял паузу, чтобы провести дополнительную проверку, и поручил ее своему верному цепному псу Павловскому.
В августе 1923 года тот приехал в Польшу, провел рекогносцировку границы и, минуя канал ЛД, 17 августа, убив в перестрелке советского пограничника, прорвался на территорию СССР. Прежде чем отправиться в Москву на встречу с Шешеней и руководством ЛД, он вышел на боевку НСЗРиС в Белоруссии и, чтобы «развеять парижскую тоску», организовал несколько налетов на банки и поезда. «Тряхнув стариной», Павловский выехал в Москву и 18 сентября на конспиративной квартире КРО во время встречи с Шешеней был арестован и доставлен во внутреннюю тюрьму на Лубянке. Поставленный перед выбором: жизнь или смерть, он согласился на сотрудничество, но попытался схитрить. В письме, написанном для Савинкова, Павловский поставил условный знак, опустил точку в конце одного из предложений. Уловка не сработала, Артузов разгадал ее, и Павловский вынужден был писать текст под диктовку чекистов.