— Получается, Версальский договор (подписан в 1918 г. Фактически акт о капитуляции Германии перед Великобританией, США, Францией и др. их союзниками. Согласно нему Германия была полностью лишена заморских колоний, флота, авиации, тяжелых вооружений, а армия сокращена до 100 тысяч человек, на них возлагались чисто полицейские функции. Одновременно ею выплачивались гигантские контрибуции странам-победительницам. — Примеч. авт.), которым Великобритания, США и Франция, казалось бы, стреножили Германию, оказался фиговым листком! — заключил Слуцкий.
— Все так, Абрам Аронович! Этот европейский хищник им нужен, чтобы натравить на нас. Не прошло и семи лет после капитуляции Германии, как Великобритания и США предоставили ей кредит на полтора миллиарда фунтов стерлингов. За счет них она выплачивала контрибуции и восстанавливала свою экономику.
— Еще более масштабные вливания американцы и британцы сделали в рамках «плана Дауэса» (предложен председателем международного комитета экспертов, созданного при Комиссии по репарациям, в прошлом генералом армии США Чарлзом Дауэсом. План был утвержден 16 августа 1924 г. на международной конференции в Лондоне и вступил в силу 1 сентября того же года. — Примеч. авт.), — напомнил Горожанин.
— И сколько в итоге перепало Германии, Валерий Михайлович? — уточнил Слуцкий.
— По оперативным данным, только за первые пять лет, в основном от США, она получила кредитов на сумму около 21 миллиарда марок. Сколько всего точно, сказать не могу. Банковское дело самое темное дело.
— Это уж точно! — согласился Слуцкий и снова обратился к Шпигельглазу: — Сергей Михайлович, что тебе известно о состоянии тех отраслей экономики, которые работают на армию.
— Абрам Аронович, прежде чем перейти к ним, я бы хотел обратить ваше внимание на несколько важных аспектов. Разрешите начать с них?
— Да, конечно.
— Недавно британцы и американцы сняли с Германии финансовое ярмо. Она полностью освобождена от выплат по репарациям, установленным Версальским договором.
— Мерзавцы! Вскармливают этого пса мирового империализма — Гитлера, чтобы натравить на нас!
— Это еще не все. Когда вы были на совещании у наркома, из лондонской резидентуры поступила важнейшая информация. Она нуждается в дополнительной проверке, но…
— Сергей Михайлович, не томи, говори! — поторопил Слуцкий.
— Резидент Арон Шустер сообщает, что в Лондоне с участием немецкой стороны в глубочайшей тайне прошли консультации по заключению нового англо-германского соглашения.
— И… и что в нем?! — в один голос воскликнули Слуцкий и Горожанин.
— Оно торпедирует основное положение Версальского договора. Согласно этому соглашению Германия получит право иметь флот, составляющий 35 %, а по подводным лодкам — 45 % от английского.
В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Им, прошедшим через испытания Первой мировой и Гражданской войн и сейчас находящимся на самом острие тайной борьбы, было дано первым узнавать о замыслах будущих войн, которые вызревали в тиши кабинетов политиков и банкиров. В последнее время информация, поступавшая в советскую разведку из разных оперативных источников, не оставляла сомнений в том, что с приходом Гитлера к власти вермахт, подобно птице Феникс, восставал из пепла.
По данным берлинской резидентуры, в планах командования вермахта намечалось увеличить число дивизий в два раза до 17, авиационных эскадрилий с 3 до 37, танковых полков с 0 до 4, артиллерийских полков с 7 до 21. Цифры говорили сами за себя, англичане, американцы и французы в лице фашистской Германии вскармливали чудовищного монстра, и Слуцкий снова обратился к Шпигельглазу:
— Сергей Михайлович, ты знаешь Германию как никто другой. Есть ли шанс без войны изменить ситуацию внутри ее в нашу пользу?
Шпигельглаз, тяжело вздохнув, ответил:
— Если только случится чудо.
— Даже так. Неутешительный прогноз.
— Абрам Аронович, я исхожу из реалий. В 1925 году нацистов было всего 17 тысяч, в 1928‐м их стало 100 тысяч, в 1929‐м — 178 тысяч, в 1930‐м — 380 тысяч, в 1931‐м — 800 тысяч, сегодня свыше 2 миллионов.
— Сергей Михайлович, цифры вещь лукавая, тем более, когда фашисты находятся у власти.
— Согласен. Но в основе их лежит нечто большее.
— И что же?
— Раздавленная Версальским договором национальная гордость немцев. Как бы мы ни относились к Черчиллю, но в уме и дальновидности ему не откажешь. Сегодня его прогноз сбывается.