— В детской трудовой колонии, когда руководил культурно-воспитательной частью.
— Даже так?! Тогда у меня нет вопросов, — Слуцкий развел руками и шутливо заметил: — Тебе, Валерий Михайлович, виднее, это же ты, а не я водил дружбу с Маяковским.
— Так уж сложилось, Абрам Аронович, — смущенно произнес Горожанин.
— Валера, не надо прибедняться. Не каждому Господь оказывает подобную милость… — Слуцкий осекся и, пряча глаза, продолжил: — Проклятое прошлое дает о себе знать. Нам, коммунистам, не к лицу кивать на того, кого выдумали попы. Я, конечно, имел в виду твоих родителей, Валерий Михайлович.
— Вам виднее, Абрам Аронович.
— Я так скажу, товарищи, перефразируя нашего учителя товарища Дзержинского, у чекиста должны быть не только холодная голова, горячее сердце и чистые руки, а и талант. Чем таланливее наши кадры, тем сильнее и эффективнее наша система! — заключил Слуцкий и распорядился: — Валерий Михайлович, завтра мне на стол подробную справку на Судоплатова!
Ни в тот, ни на следующий день Горожанин, несмотря на близкие товарищеские отношения с семьей Судоплатовых, с которыми познакомился во время службы в НКВД Украины, не рассказал им о разговоре, состоявшемся в кабинете Слуцкого. Таковы были суровые правила спецслужбы — знать только то, что входит в круг твоих прямых обязанностей.
Все эти дни Павел занимался бумажной рутиной и не подозревал о том, что его ждет в ближайшие дни. Неожиданный вызов в кабинет руководителя разведки Слуцкого он скорее связывал с последней информацией по ОУН, поступившей из НКВД Украины. Во время доклада Павел ловил на себе испытующий взгляд Слуцкого и терялся в догадках. Разгадка наступила вскоре и ошеломила его. Слуцкий предложил ему перейти на нелегальное положение и под легендой украинского националиста внедриться в ОУН и не просто внедриться, а войти в ближайшее окружение ее главаря Евгена Коновальца. Позже Павел Анатольевич так вспоминал об этом поворотном в жизни и в службе разговоре:
«…Слуцкий, к тому времени начальник Иностранного отдела, предложил мне стать сотрудником-нелегалом, работающим за рубежом. Сначала это мне показалось нереальным, поскольку опыта работы за границей у меня не было, и я ничего не знал о жизни на Западе…
Однако, чем больше я думал об этом предложении, тем более значимым оно мне представлялось. И я согласился. После чего сразу приступил к интенсивному изучению немецкого языка — занятия проходили на явочной квартире пять раз в неделю. Опытные инструкторы обучали меня также приемам рукопашного боя и владению оружием… Исключительно полезными для меня были встречи с заместителем начальника Иностранного отдела ОГПУ — НКВД Шпигельглазом» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 22–23).
После разговора со Слуцким Павел больше уже не появлялся на Лубянке. Специальным приказом начальника ИНО он был направлен в длительную служебную командировку. На самом деле на конспиративных квартирах советской разведки, в Москве и на служебной даче в Подмосковье, Павел под оперативным псевдонимом Андрей стал готовиться к выполнению особо секретного задания. Под руководством опытных инструкторов он осваивал радиодело, учился тогда еще новой и являвшейся секретной методике борьбы самбо, способам и приемам ухода от наружного наблюдения и многому тому, что требует профессия нелегала. В связи с тем что ОУН все более подпадал под влияние абвера, Слуцкий не без оснований полагал, что Судоплатов рано или поздно привлечет внимание гитлеровской спецслужбы. В этой связи им рассматривался вариант его внедрения не только в ближайшее окружение Коновальца, а и в абвер. Поэтому Павлу пришлось вникать в особенности организации работы гитлеровской спецслужбы и осваивать немецкий язык.
В это же самое время Шпигельглаз и Горожанин совместно с коллегами из НКВД Украины занимались подготовкой канала вывода Павла на Коновальца. В задуманной ими и одобренной Слуцким многоходовой оперативной комбинации важнейшая, ключевая роль отводилась Николаю Лебедю (Василий Владимирович Хомяк. — Примеч. авт.), фигуре во всех отношениях неординарной. Ему было дано прожить несколько жизней, и каждая из них могла стать захватывающей детективной историей.
Родился Лебедь на территории бывшей Австро-Венгерской империи в Галиции, принимал участие в Первой мировой войне, был пленен русской армией и затем содержался в лагере под Царицыном (Волгоград. — Примеч. авт.). Там судьба свела его с прапорщиком австро-венгерской армии Евгеном Коновальцем, по линии отца — украинцем, а матери — поляком. Юрист по образованию, он со студенческих лет принимал деятельное участие в националистическом движении «Просвiт». С началом Первой мировой войны пошел добровольцем в австро-венгерскую армию и дослужился до чина прапорщика.