Их высоко оценили не только непосредственные начальники Слуцкий и Шпигельглаз, а и в Кремле. Подтверждением тому стала встреча Павла с Васильевым — сотрудником секретариата Сталина. Тот высоко отозвался о его деятельности в ОУН и сообщил, что о ней будет доложено самому Вождю.
Это был общий успех участников оперативной разработки ОУН. И когда официальные отчеты приобщили в дела, Слуцкий пригласил к себе на «товарищеский ужин» Павла, Эмму, Шпигельглаза и супругов Зарубиных.
В тот день, по признанию Павла, второй раз за тридцать лет он выпил рюмку водки, и у него закружилась голова. Она кружилась не от спиртного, а от счастья. Он был счастлив тем, что успешно выполнил задание и вернулся живым. Его окружали не просто близкие по духу люди, а профессионалы самого высокого уровня, безоговорочно принявшие в свои ряды.
В те мгновения своего профессионального триумфа Павел не мог даже подумать, что дружеское застолье у Слуцкого через год едва не обречет его на смерть.
Все это было еще впереди. На следующий день Павел с головой окунулся в работу. Ему приходилось разрываться между оперативной работой, заниматься разработкой нелегальных структур ОУН на Украине и одновременно исполнять роль представителя Коновальца. В течение 1937 и значительной части 1938 года он под прикрытием радиста грузового судна выезжал в Западную Европу и там встречался с Коновальцем и добывал информацию о планах ОУН и стоящего за ней абвера. Они приобретали все более зловещий характер, вызывали все большую тревогу в Кремле и не оставляли советскому руководству иного выбора, как перейти к решительным действиям.
Часть 3
Задание Сталина
Усиление нацистов во главе с Гитлером у власти в Германии вело к радикальному изменению военно-политической обстановки в Европе. «Западные демократии» в лице политиков и бизнесменов Великобритании и США видели в них ту самую силу, которую можно было направить против ненавистной им власти большевиков в Советской России. В Вашингтоне и Лондоне делали все, чтобы ускорить этот процесс и выпустить из «клетки» Версальского договора матеревшего не по дням, а по часам зверя.
В 1933 году по приглашению руководства США страну посетила внушительная немецкая делегация, возглавляемая главным банкиром Германии Я. Шахтом. Она имела встречи с президентом Ф. Рузвельтом и представителями крупного бизнеса. Их результатом стало предоставление правительству Гитлера новых займов в сумме 1 миллиарда долларов. Вслед за этим американские бизнесмены активно включились в развитие экономики Германии. К началу 1940 года на ее территории действовало около 60 филиалов таких крупных компаний, как «Дженерал электрик», «Стандард ойл», «Форд» и других.
Наряду с серьезными капиталовложениями в экономику Германии США и Великобритания в 1935 году сняли с нее финансовое ярмо. Берлин полностью прекратил выплату по репарациям, установленным Версальским договором. Выпуская Германию из экономического и политического подполья, Лондон и Вашингтон преследовали далеко идущие цели. Почву для них давали приватные беседы британских и американских политиков с нацистскими функционерами. Немцы недвусмысленно намекали, что Германии необходимо расширение жизненного пространства, и убеждали, что вектор движения будет направлен на Восток — на большевистскую Россию.
Ныне в Париже и Лондоне предпочитают сегодня не вспоминать о своей позорной, соглашательской позиции с нацистами, но она была. Свидетель ее, У. Черчилль, ссылаясь на свои беседы с германским послом в Англии И. Риббентропом, позже вспоминал:
«…Он сказал мне, что ему предлагали пост министра иностранных дел Германии, но что он просил Гитлера отпустить его в Лондон, чтобы добиться англо-германского союза… Немцы, быть может, и попросят вернуть им немецкие колонии, но это, конечно, не кардинальный вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство, для ее все возрастающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчитывающего 70 миллионов душ» (Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 1. Т. 1. С. 102).
В Лондоне — давнем ненавистнике Москвы — сигналы фашистской верхушки приняли и поспешили снять последний заслон на пути милитаризации Германии. 18 июня 1935 года было заключено новое англо-германское соглашение, которое торпедировало еще одно положение Версальского договора. Германия получала право иметь флот, составляющий 35 %, а по подводным лодкам — даже 45 % от английского. Позже на Нюрнбергском процессе Риббентроп показал: