Там шла война и не просто война, в ней воевали все против всех. Павел Анатольевич так вспоминал об этом:
«…в Испании шла, в сущности, не одна, а две войны, обе не на жизнь а на смерть. В одной войне схлестнулись националистические силы, руководимые Франко, которому помогал Гитлер, и силы испанских республиканцев, помощь которым оказывал Советский Союз. Вторая, совершенно отдельная война шла внутри республиканского лагеря. С одной стороны Сталин и Советский Союз, а с другой — Троцкий, находившийся в изгнании: оба хотели предстать перед миром в качестве спасителей и гарантов республиканцев и подчинить своему руководству испанское революционное антифашистское движение» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 55–56).
Такова была Испания, напоминавшая адский омут противоречий, в который предстояло окунуться Павлу. В новой столице Испании Барселоне ему была назначена явка в отеле «Гэйлорд» с резидентом советской разведки — Шведом — Александром Орловым-Фельдбиным. Тот уже более двух лет успешно использовал в качестве прикрытия для своей деятельности должность атташе по политическим вопросам при полпредстве СССР в Испании и оставался неуязвим для германских, итальянских и спецслужб генерала Франко. Центр возложил на Орлова важную задачу: снабдить Павла новыми документами и обеспечить безопасную отправку в СССР морским транспортом.
Путь в Барселону таил немало опасностей, поэтому Павлу приходилось рассчитывать только на самого себя и удачу. В душе он не раз благодарил Ивана Агаянца за то, что тот снабдил его надежными документами и дал несколько дельных советов, как вести себя, если к нему будут придираться полицейские.
Избежав опасности попасть в засаду фалангистов и погибнуть под бомбежками, Павел, наконец, добрался до Барселоны. Она встретила его палящим зноем и надрывным воем сирен воздушной тревоги. Прошло несколько минут, и над головой появились хищные стаи «хейнкелей» и «мессершмиттов». Навстречу им поднялись юркие советские истребители И‐15 и И‐15 бис. В небе завязался воздушный бой, а на земле разверзся настоящий ад. Под взрывами тяжелых авиабомб рушились здания вековой постройки, пламя пожарищ охватило целые кварталы, зловещие черные тюльпаны взметнулись к небу. Этим не преминули воспользоваться боевики из «пятой колонны», они, стремясь посеять панику и хаос, совершали террористические акты и разбрасывали листовки, содержащие призывы к вооруженному выступлению против законной власти — власти республиканцев.
Налет также внезапно окончился, как и начался. Павел выбрался из подвала дома, не успел сделать и нескольких шагов, как был задержан комендантским патрулем. Не столько его документы, сколько несколько фраз, произнесенных по-русски, стали самым надежным пропуском. Так от патруля к патрулю он добрался до отеля «Гэйлорд», ставшего временным штабом для советской разведки. В холле его встретил немногословный дежурный-часовой. Внимательно выслушав, он долго изучал документы, затем вызвал коменданта, и только тогда Павел решил раскрыть себя, сообщил, что является не просто добровольцем, а прибыл в распоряжение товарища Шведа.
Комендант, ничего не сказав, распахнул дверь и шагнул к лестнице. Они поднялись на этаж, проследовали в конец коридора и вошли в просторный номер. Обстановка в нем больше напоминала рабочий кабинет: стену занимала карта крупного масштаба центрального региона Испании, алым цветом ее уродовали шрамы фронтов, удавкой сжимавшиеся вокруг Барселоны; большой двухтумбовый стол располагался между окон, справа и слева от него выстроились в шеренги стулья; в углу на металлической подставке стоял несгораемый сейф. Дополняли эту военную обстановку висевшие на вешалке американский пистолет-пулемет Томпсона, бинокль и полевая офицерская сумка.
Навстречу Павлу поднялся из кресла крепко сбитый с правильными чертами лица и с пронзительным взглядом мужчина лет 35–40. В нем он узнал Наума Эйтингона, с которым познакомился в 1933 году в Москве. С тех пор тот мало изменился, время будто не было властно над ним, в густых и черных как смоль волосах не было ни одного седого волоска, а в живых карих глазах по-прежнему скакали лукавые чертики.
Эйтингон, поздоровавшись с Павлом, кивнул коменданту, тот понял все без слов, попятился к двери и оставил их одних. В тот день, в далекой, опаленной гражданской войной Испании, было положено начало крепкой, проверенной временем и испытаниями мужской дружбе будущих выдающихся советских разведчиков и гениев специальных операций. Под псевдонимом полковника Котова, советника по вопросам безопасности республиканского правительства Испании действовал заместитель резидента советской разведки капитан госбезопасности Эйтингон Наум Исаакович (Наумов Леонид Александрович).