После согласования последних деталей плана операции Швед уже на следующий день прибыл в Картахену и там встретился с советским военно-морским атташе Кузнецовым, но даже ему не раскрыл тайны, связанной с вывозом в СССР золотого запаса Испании. До него он довел другую легенду-прикрытие — вывоз никелевой руды. Кузнецов удовлетворился ею, немедленно связался с командиром военно-морской базы Тогоресом и договорился с ним о выделении 60 человек для охраны груза. Ни сам Кузнецов, ни тем более Тогорес с его подчиненными так и не узнали, что в тяжелых деревянных ящиках, которые предстояло погрузить на борт советского парохода, находилась не никелевая руда, а золотой запас Испании.
Одновременно со Шведом сотрудники резидентуры Василевский и Савченко занимались отбором из числа только что прибывших в Испанию экипажей советских танкистов опытных водителей. Работу они выполнили меньше чем за сутки, скомплектовали группу из двадцати человек. Теперь, когда люди и техника — грузовики — были готовы, наступила самая ответственная часть операции. Несмотря на то что временное тайное хранилище с золотом находилось всего в восьми километрах от порта, помимо опасности возможного авианалета или атаки диверсантов в буквальном смысле «золотой конвой» поджидала и другая вполне реальная угроза: с наступлением дождей крутой горный серпантин превратился в настоящий каток. Погода не долго капризничала и смилостивилась над участниками операции, ненастье прекратилось, дорога подсохла и «золотой караван» начал движение.
В течение трех безлунных ночей, при строжайшем соблюдении светомаскировки 7800 ящиков общим весом 51 079 529,3 грамма, итоговой стоимостью 518 млн долларов были перевезены в порт и затем погружены на борт четырех советских пароходов. Чего это стоило Шведу и сотрудникам резидентуры, знают только они. Колоссальный груз ответственности, который лег на их плечи, вероятно, был потяжелее страха перед вражеской бомбежкой. Несмотря на все меры предосторожности, им не удалось избежать ЧП. На одном из поворотов тяжело груженный грузовик не удержался на дороге и свалился под откос. Не успела закончиться эпопея с ним, как Орлову, Василевскому и Савченко пришлось пережить настоящий стресс. В установленное время в порт не прибыли четыре грузовика. Всю ночь они рыскали по окрестностям в их поиске. Следы грузовиков отыскались только под утро, как оказалось, в темноте водители сбились с дороги. И только когда золотой запас Испании оказался на борту советских кораблей, Орлов и его подчиненные смогли, наконец, перевести дыхание.
Спустя неделю 6 ноября «золотой караван» прибыл в порт Одессы и дальше на специальном поезде под надежной охраной был переправлен в Москву. Там посол Испании М. Паскуа передал его по акту в Народный комиссариат финансов СССР. С советской стороны подписи поставили заместитель наркома иностранных дел Н. Крестинский и заместитель министра финансов Г. Гринько.
После войны, в 1952 году, Орлов опубликовал в Нью-Йорке свою книгу «Секретная история Сталинских преступлений» (The Secret History of Stalins Crimes), в которой рассказал о тайне «золотого каравана». Она вызвала волну обвинений со стороны западных стран о присвоении советским руководством золотого запаса Испании. Излагая свою версию, Орлов, видимо, желая себя обелить, постарался переложить всю ответственность за «совершенное преступление» на Сталина.
Но преступления как такового не существовало. В действительности, по согласованию с республиканским правительством, в течение трех лет войны «испанское золото» использовалось на закупки вооружений, поддержку испанских эмигрантов и финансирование разведывательной деятельности, направленной против фашистских режимов. Более того, в ходе развернувшейся в СССР кампании солидарности в поддержку борьбы испанского народа против фашистской агрессии советскими гражданами только за август — декабрь 1936 года, по отчетам ВЦСПС, было собрано 115,5 млн рублей. И эта помощь продолжалась и в дальнейшем. Окончательно вопрос с «золотым запасом» перед правительством Испании был закрыт в 1960 году поставками нефти из СССР по клиринговым ценам.
Но тогда, в 1936 году, Орлов и не помышлял уличать Сталина в «воровстве» золота и других преступлениях. Указания, поступавшие от самого Хозяина, несомненно, тешили его честолюбие, и он лез из кожи, чтобы выполнить любое задание, исходившее от Ивана Васильевича. Майор государственной безопасности, имевший «счастье» раз в году, в годовщину образования ВЧК — НКВД, лицезреть в президиуме советских вождей и часами дожидавшийся приема у начальника управления, теперь в роскошном номере отеля «Гэйлорд», расположенного неподалеку от знаменитого дворца Прадо, в окружении вооруженной до зубов охраны, вкусив всю сладость почти неограниченной власти, спешил воспользоваться ею сполна. Его модный, надраенный до зеркального блеска ботинок бесцеремонно открывал двери в самые высокие кабинеты испанского правительства. Премьер Л. Кабальеро, министр финансов Х. Негрин, лидеры партий Х. Диас и другие ловили каждое слово самого «представителя Сталина» — так, без лишней скромности, представлял себя Орлов. Его слово весило гораздо больше других советских высокопоставленных советников — Штерна и Берзина, елозивших животами по переднему краю обороны, так как звучало не только в кабинетах наркомата, но и в Кремле.