В Москве не стали медлить. На внеочередном заседании Политбюро ВКП(б) было принято решение об оказании республиканскому правительству Испании более масштабной помощи. Операция получила кодовое название «Х». Первые пароходы с танками Т‐26, самолетами СБ, И‐15 и военными специалистами на борту вышли из Одессы и взяли курс на Испанию. В начале ноября караван из 16 советских судов пришвартовался в порту Картахены, и обескровленная республиканская армия пополнилась сотнями военных советников и бойцов-коминтерновцев. Вместе с ними поступило стрелковое оружие, артиллеристские системы, танки, минометы, сотни тысяч тон боеприпасов, без которых республиканская армия задыхалась.
Помощь подоспела вовремя, и бригада генерала Клебера — Штерна, ядро которой составляли около 500 бойцов-коминтерновцев, не только выстояла перед натиском во много раз превосходящих сил противника, но и перешла в контрнаступление. Войска генерала Франко вынуждены были отступить. Блицкрига не получилось, война приобрела затяжной характер. Но в силу своей разобщенности республиканское правительство не смогло воспользоваться плодами победы и погрязло в политических склоках и борьбе за власть.
Орлов-Швед, к тому времени создавший разветвленную агентурную сеть в республиканском правительстве и армии, полностью контролировал обстановку и 27 февраля 1937 года в очередном докладе в Центр сообщал следующее:
«…Правительство Испании обладает всеми возможностями для победоносной войны. Оно имеет хорошее вооружение, прекрасную авиацию, танки, громадный резерв людей, флот и значительную территорию с базой военной промышленности, достаточную для такой «малой войны» (заводы Испано-суизо и другие), продовольственную базу и прочее. Численность правительственных войск значительно превосходит войска неприятеля. Вся эта машина, все эти ресурсы разъедаются:
1. Межпартийной борьбой, при которой главная энергия людей употребляется на завоевание большего авторитета и власти в стране для своей партии и дискредитирования других, а не на борьбу с фашизмом.
2. Гнилым составом правительства, часть которого ничего общего с революцией не имеющая, пассивно относящаяся к событиям и думающая лишь о своем бегстве в случае крушения.
3. Притуплением у правительства чувства подлинной опасности положения в результате пережитых не раз тревог и чрезмерных паник. Настоящая угроза судьбе республиканской Испании, нависшая сейчас, воспринимается ими как обычная тревога.
4. Безответственностью и саботажем правительственных аппаратов и штабов по обеспечению армии и ее операций.
5. Не использованием сотен тысяч здоровых мужчин, проживающих в городах (Мадриде, Барселоне, Валенсии и ряде других), для тыловых работ и возведения укреплений.
6. Отсутствием подлинного штаба с авторитетным и крупным советником с нашей стороны. Горев военного опыта не имеет. Для такой войны он — младенец. Гришин — хороший партиец, но не специалист, а это — головка нашего командования. При таком руководстве сводятся на нет способности ряда подчиненных им наших специалистов. (Хороши только авиация, танки и их героический личный состав, но они не могут заменить армию).
7. Внутренней контрреволюцией и шпионажем…» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 300–301).
Констатируя столь удручающее положение дел, Орлов не остался сторонним наблюдателем, а будучи человеком действия, предпринимал энергичные меры по противодействию разведывательно-диверсионной и террористической деятельности фалангистов. Как профессионал, он хорошо понимал, что в затяжной гражданской войне, когда трудно определить, где заканчивается тыл, а где начинается фронт, значительно возрастает роль спецслужб. Орлов сделал ставку на диверсионную и повстанческую деятельность резидентуры, которые, по его расчету, должны были истощить силы противника и перевесить чашу весов в пользу тех, кто окажется более искусным. Он принялся энергично создавать из разобщенных «карманных» служб безопасности партий единую и централизованную структуру. Выполняя волю Сталина и имея почти диктаторские полномочия, Орлов со свирепостью восточного сатрапа взялся насаждать подходы и методику НКВД в организацию работы республиканских служб безопасности. Война придала его изворотливому уму еще большее коварство, а в поступки привнесла еще больший цинизм и пренебрежение к человеческой жизни.