Архивы спецслужб пока открыли только некоторых из них: Рамона Меркадера и его мать Каридад Меркадер, сыгравших ключевую роль в операции советской разведки под кодовым названием «Утка», связанной с ликвидацией главного врага Сталина Троцкого. Другой агент, Гай Берджес, входивший в состав «великолепной кембриджской пятерки», с полным правом занимает центральное место в «Зале славы» Службы внешней разведки России (СВР). Еще один агент, де Куэста, основавший испанскую фашистскую партию Фалангу, также успешно много лет работал на советскую разведку.
Путь Эйтингона в органы государственной безопасности, как и для многих его сверстников, начался с приобщения к марксистской идеологии. Во время учебы в Могилевском коммерческом училище он познакомился с революционной литературой и в феврале 1917 года вступил в партию эсеров. Касаясь того периода своей политической деятельности, Эйтингон в своей автобиографии, написанной 14 ноября 1946 года, прямо указал:
«…Это была моя единственная политическая ошибка за всю мою жизнь. В эсеровской партии я пробыл всего лишь несколько месяцев. В августе или сентябре 1917 года (до Октябрьской революции) я из партии с-р вышел, так как на ряде фактов (отношение к войне, защита помещичьих усадеб и прочее) убедился в ее контрреволюционной сущности».
Вся дальнейшая его жизнь и работа была связана с партией большевиков. В гомельском отделе ВКП(б) «Губкомпродукта», где Эйтингон работал в составе продотряда, обратили внимание на смышленого, деятельного паренька и в апреле 1919 года направили на учебу в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочей кооперации. По возвращении в Гомель в октябре 1919 года его приняли в члены ВКП(б).
К тому времени на Западном фронте сложилось угрожающее положение, войска Польши захватили значительную часть Белоруссии. Молодой коммунист Эйтингон ни минуты не колебался и отправился добровольцем на фронт, чтобы воевать в рядах Красной армии. В боях с белополяками он сражался мужественно, проявил твердую волю и поразительное самообладание. Эти его качества не остались незамеченными старшими товарищами. В мае 1920 года партийная организация направила «преданного бойца» Эйтингона на работу в местный Особый отдел ВЧК. Службу он начинал в качестве оперуполномоченного и занимался борьбой с контрреволюцией и саботажем в частях Красной армии. После расформирования части и последовавшей ликвидации особого отдела Эйтингона откомандировали в распоряжение Могилевской губернской ЧК.
Опытный, обстрелянный работник, агентурист от Бога, Эйтингон стремительно поднимался по служебной лестнице и в конце года уже занимал должность заместителя начальника. Занимаясь разработкой чекистских операций, он не отсиживался в кабинете, а вместе с подчиненными принимал непосредственное участие в их проведении. Как отмечалось в его служебной аттестации:
«…В 1920 году на Гомельщине организовал и руководил борьбой с бандитизмом. Принимал личное участие в разгроме банд. Агентурно разрабатывал и лично участвовал в поимке известного савинковского эмиссара Оперпута и в ликвидации савинковской организации в Гомельской губернии (агентурное дело «Крот»).
Столь самоотверженная и результативная работа Эйтингона была замечена руководством ВЧК, и вскоре последовало новое назначение. С учетом полученного им практического опыта в проведении чекистско-войсковых операций в 1921 году его направили в Башкирию, чтобы подавить поднявшее голову националистическое отребье. Там он также проявил себя с наилучшей стороны. Несмотря на высокую должность, принимал личное участие в нейтрализации главарей банд. Во время одной из таких операций получил ранение. После лечения снова возвратился в боевой строй и продолжил непримиримую борьбу с бандподпольем.