– Я тоже, – задумчиво ответила Света. Затем тряхнула волосами и бодро добавила: – Жаль, что придется выбросить то, что ты наготовил. Но ничего, в следующий раз приготовим что-нибудь вместе.
Мы быстро очистили посуду от испорченной еды и пошли собирать вещи.
На все про все ушло минут тридцать. Собрав сумку, я оглядел с сожалением нашу гостиную – мою спальню. Вспомнилось, как мы только переехали сюда, как обживались… В то время по ночам я иногда слышал всхлипывания Светы. А утром она всегда улыбалась, как ни в чем не бывало.
Мы снова покидали место, которое много лет называли своим домом. Надолго ли? Я не знал. В голове роилось немало мыслей. Одна из них спрашивала меня: «А может быть, навсегда?»
Я гнал грусть подальше, уверяя себя, что все будет хорошо. И неважно, вернемся мы в эту квартиру или нет.
– Ну что, брат, вперед? Навстречу новым свершениям? – задорно спросила Света, стоя в коридоре.
– Ага, – отозвался я, взяв две из трех ее сумок.
Следующей остановкой нашего микроавтобуса стала работа Дэна. Он забежал туда буквально на несколько минут и вернулся в машину, улыбаясь во весь рот.
– Все. Распрощался с этой скукой и теперь полностью готов посвятить себя новой работе! – весело заявил он, садясь за руль. – Поехали и тебя, Стас, освобождать.
О своем увольнении я написал руководителю еще вчера, сообщив, что становлюсь работником клана Добриных. Переход на работу напрямую в какой-нибудь клан или синдикат позволяет не отрабатывать положенную неделю на прежнем месте. Босс был удивлен, но тактично пожелал мне удачи.
В офисе уже знали, что я ухожу, и куда именно. Едва я зашел, бывшие коллеги накинулись на меня с расспросами. Еле отбрехался. Затем зашел к боссу, чтобы подписать заявление об увольнении.
– Удачи тебе на новом месте, – с легкой грустью в голосе пожелала Варя, когда я выходил из кабинета.
– Счастливо оставаться, – улыбнувшись, помахал на прощанье ей и коллегам.
Нам осталось посетить еще одно место, прежде чем возвращаться в клановый квартал Добриных – клинику «Доброе Здоровье».
В себя Олег пришел лишь вчера, о чем нам сообщили через Добриных. Свой телефон Таня потеряла во время нападения. Телефон Олега тоже пропал, но есть у меня подозрение, что кто-то позвонил ему не вовремя, когда Олег направлялся к Бульдогу. После этого телефона не стало.
– Так, брат, бери цветы, Денис, Миша – пакеты, – командовала Света, когда микроавтобус остановился на парковке для клиентов. Специально мы за гостинцами никуда не заезжали – Света заказала их вчера прямо в клановый квартал.
Девушка на ресепшене мило поздоровалась с нами, уточнила, к кому мы, и попросила подняться на третий этаж. Там нас ждала медсестра, которая проводила нас в палату к Олегу, где уже сидела Таня и стояли четыре свободных стула.
– Приветствую выздоравливающих! – бодро помахал рукой Дэн. – Чего кислые такие? Кто радуется жизни, тот быстрее исцеляется!
Ребята вымученно улыбнулись. Олег полусидел на кровати, а Таня в белом махровом халате разместилась рядом с ним на стульчике. Ее левая рука была зафиксирована лангеткой. На всех открытых участках ее тела виднелись заживающие царапины. На теле Олега царапин было меньше, хотя пострадал он сильнее – вот и отличие вайлорда с его регенеративными способностями от обычного человека.
Когда все поздоровались, вручили гостинцы, поставили цветы в вазу и расселись по местам, в палате повисло неловкое молчание.
– Ну? Что говорят по выписке? – Миша первым решился нарушить эту давящую тишину.
– Говорят, лучше пока понаблюдаться у них. Не отпускают, – пожаловался Олег.
– Ну а чего тебе дома делать со сломанными руками и ногами? – хмыкнул Дэн. – Тут хоть за тобой первоклассно ухаживают.
– Ухаживают, – кивнул Олег и нахмурился. – Уже второй раз. А ведь это довольно дорогая клиника…
– Какой счет они нам выставят? – взволнованно спросила Таня. – Я спрашивала, мне говорят, что все бесплатно. Но… Как-то странно. Олег, мне… – она поджала губы и опустила голову. Мы не торопили ее, и через несколько секунд Таня неуверенно подняла глаза. – Олег мне рассказал, почему все это случилось…
Она вся сжалась и тихо заплакала. Олег подался к ней и неловко приобнял любимую правой рукой. В отличие от левой, она была не в гипсе, а просто плотно перевязана.