Блейк фыркает на мой защитный жест.
– Зачем делать пирсинг, если не хочешь его показывать?
Не дожидаясь ответа, он поворачивается и отходит к Майлзу, чтобы помочь открыть заднюю дверцу пикапа. Я раздраженно откидываю волосы с лица и хмуро наблюдаю за тем, как он без труда запрыгивает на платформу и перетаскивает какие-то вещи, отчего под футболкой вырисовываются мышцы.
К счастью, появляется Саванна и хватает меня за запястье.
– Идем поздороваемся с Тори.
Она тащит меня через кружок, образованный пикапами; я не сопротивляюсь. Подъезжают еще машины. Все открывают багажники, достают переносные холодильники, стулья и еду. Кто-то устанавливает одноразовый мангал и выкладывает в багажнике целую дорожку из хот-догов. Вокруг царит благодушная атмосфера, шум голосов стремительно нарастает. Все в хорошем расположении духа и довольны жизнью.
– Тори! Спустись-ка на минуточку, – зовет Саванна, подходя к пикапу, на крыше которого устанавливает колонки девушка.
– Погодь, – бросает та через плечо, одной рукой перебирая кабели, а другой листая что-то в телефоне. Мгновение спустя из колонок разносится музыка – качающий ритм-н-блюз, приятное разнообразие после кантри, которое мы слушали всю дорогу. Девушка убавляет громкость, чтобы не сильно било по ушам, затем оборачивается к нам с самодовольной ухмылкой на лице. – Вуаля! Зовите меня технарем от бога.
– Хочу тебя кое с кем познакомить, – сообщает Саванна.
Тори спрыгивает с платформы, непринужденно обнимает подругу и, не опуская руки с ее плеча, поворачивается ко мне. Похоже, они закадычные друзья.
– Это Мила, она училась с нами в первом классе, – представляет меня Саванна.
– А-а-а, – понимающе тянет Тори и подмигивает. У нее ярко-розовые волосы, которые подчеркивают естественный бронзовый оттенок ее кожи, в носу – пирсинг-гвоздик. – Мила Хардинг, значит-ся!.. Привет, подруга! Ты вернулась!
Она шагает мне навстречу и заключает в крепкие объятия, в нос ударяет насыщенный сладкий аромат духов. Я неловко приобнимаю Тори в ответ, хотя совершенно ее не помню.
Неужели так и будет продолжаться? Мои бывшие одноклассники меня помнят – ну разумеется, сложно забыть, что когда-то учился в одном классе с дочерью голливудской суперзвезды! – в то время как я не узнаю абсолютно никого, поскольку за прошедшее десятилетие со мной столько всего произошло, что новые яркие воспоминания вытеснили из памяти старые. Я помню каждую деталь встречи с Кардашьянами или суперроскошного перелета на частном самолете до Парижа, при этом мне не удается откопать ни одного воспоминания о Саванне и Тори, с которыми играла в классики в первом классе. Господи, неужели я настолько недалекая?
На мгновение меня захлестывает чувство вины. Но ведь не специально же я забыла годы жизни здесь! Просто столько лет прошло…
– Ага, вернулась, – говорю с неубедительно веселой улыбкой.
– Навсегда?
– Ну, на ближайшее время.
Тори с Саванной обмениваются взглядами, без слов передавая друг другу тайные сообщения, которые я, возможно, поняла бы, если бы выросла вместе с ними. Увы.
Внезапно по парковке разносится звонкий стук. Я вздрагиваю и напрягаюсь, а обернувшись, вижу Блейка, который стоит на платформе своего пикапа и барабанит по полу щипцами для барбекю. Болтовня затухает, и все собираются вокруг него, образуя полукруг. Тори вновь убавляет громкость на колонках.
– Всем салют и спасибо, что заглянули на июньский автопикник! – объявляет Блейк, садясь на край платформы и свешивая ноги.
Я еще не разобралась во взаимоотношениях среди собравшихся, кроме того, что Саванна и Тори, очевидно, лучшие подружки; видимо, душа компании Блейк. По крайней мере, он производит впечатление того, кто способен взять управление в свои руки.
– В этот раз можете поблагодарить Барни за угощения, а Тори за музыку. Если решите попить пива, то хотя бы не будьте мудаками и не садитесь пьяными за руль, – обращается Блейк к толпе, подобно учителю, объясняющему правила поведения перед экскурсией. Даже забавно, какие они все организованные. – Многие наверняка уже заметили среди нас новое лицо…
Боже, нет, только не это!
Очевидно, все действительно заметили, поскольку без всяких подсказок взгляды тут же падают на меня. Я сжимаюсь и отчаянно жалею, что нечем прикрыться. Это папа обожает греться в лучах славы, а я вот терпеть не могу излишнее внимание.
– Прошу любить и жаловать, Ми-ила, – представляет Блейк, немного растягивая мое имя. У меня отчаянно горят щеки, я прожигаю глупого мальчишку сердитым взглядом. И готова поклясться: на его губах мелькает ухмылка, словно мое смущение доставляет ему удовольствие. Затем он моргает и отворачивается. – Так что, ребята, принимайте мисс Милу с распростертыми объятиями.