– Мне жаль, – покривила душой, ведь того, что Эмилий снова холост, жалко мне точно не было.
– А ты? У тебя был муж или дети? – спросил Норман, отвернувшись к термосу, чтобы наполнить свою кружку.
– Нет. Как-то не сложилось. Даже кота никогда не было, – честно ответила я и была рада, что Норман не стал развивать тему.
На пару минут повисло неловкое молчание. Мы пили чай, ели бутерброды, но откровенничать дальше не спешили.
– Ты поэтому решил так кардинально поменять свою жизнь? Из-за развода? – всё-таки не утерпела я, задав очередной интересующий меня вопрос.
– Нет. Скорее наоборот – развод стал следствием тех перемен, – не слишком охотно отозвался Эмилий. – Зачем ты это делаешь, Юли́? Для чего выясняешь настолько личные моменты? Мы знакомы меньше суток, а ты знаешь уже обо мне гораздо больше, чем любой из сотрудников, с которыми я проработал вместе два года. Не пойми превратно, но своим поведением ты даёшь мне надежду на свой особый интерес. Это неправильно, – чуть помедлив, добавил Норман.
– И что в этом плохого? Ты на самом деле интересный мужчина. Почему я не должна проявлять к тебе симпатии? – стараясь не показать своего смущения отозвалась я.
Я давно уже считала себя взрослой и состоявшейся женщиной, но подобный разговор с мужчиной вела впервые, ведь никогда раньше так открыто не проявляла своей заинтересованности в ком-либо, и это было… неловко.
– Я против подобных отношений, – сказал Эмилий, отчего внутри что-то оборвалось.
– Хорошо, я тебя услышала. Я считала, что романы на между коллегами не возбраняются, но если ты не хочешь, то… – начала я, Норман меня перебил.
– Причём здесь это? Ты встречаешься с Леоном Деросом и не отрицай, я видел, как вы обнимались. Быть третьим я не согласен, – выдал Эмилий, вызывая у меня вздох облегчения.
– Мы с Лео не любовники, а друзья. Я знаю ваши дурацкие правила о том, что можно касаться только членов семьи, а всё остальное – это проявление сексуального интереса, но в моём времени всё было не так. Объятия – это тактильное выражение поддержки. Леон был моим тьютором, и он единственный близкий мне человек. Можно сказать, что я воспринимаю его как брата, которого у меня никогда не было. Мы просто поужинали вместе, поделились впечатлениями о первом рабочем дне. И ещё, мне кажется, что Леону понравилась Софи, – честно призналась я.
– Ясно. Извини, я неверно вас понял, – тихо отозвался Норман.
– Ничего. Наверное, ты прав – для первого дня знакомства мы слишком разоткровенничались, – пряча за улыбкой свою неуверенность, произнесла я.
В этот момент на подстилке тревожно заворочался маленький мирс, привлекая наше внимание, и я была рада, что есть возможность уйти от разговора, ставшего настолько смущающим. Я присела рядом котёнком и стала поглаживать его пушистую спинку.
Норман в это время убрал остатки нашего импровизированного пикника и встряхнул от мусора тот спальник, на котором я сидела ранее, и расстегнул его.
– Ложись, я укрою тебя сверху, – предложил Эмилий.
– Не нужно. Здесь достаточно тепло, мне хватит твоего пледа. Лучше постели его себе. Ты обещал побыть со мной немного. Не будешь же ты сидеть всё это время на земле? – отказалась я.
Норман спорить не стал. Места под палаткой-навесом было немного, поэтому свой мешок Эмилий расположил достаточно близко к моему и убавил свет на своём фонарике, погружая пространство павильона в приятный полумрак.
После всего, сказанного нами ранее, болтать больше не тянуло, да и усталость брала своё.
– Спокойной ночи, Юли, – тихо сказал мне директор.
– И тебе, Норман, – отозвалась я, пристраиваясь поближе к котёнку.
Мне казалось, что уснуть в подобных условиях будет нереально: всё-таки непривычное место, а ещё рядом почти незнакомый мужчина и инопланетный детёныш, но в этот раз отрубилась я очень быстро.
Глава 23. Доусон
Юлия Новикова
Утро началось… необычно. Кто-то методично и размеренно мял мою грудь. Не то чтобы это было неприятно, но подобного от Эмилия я не ожидала. Да, я помнила о том, что вчера сама фактически в открытую признала свою симпатию к этому мужчине, но на такие последствия не рассчитывала. Именно эту мысль я собиралась корректно и вежливо донести до Нормана.
Вот только, открыв глаза, я увидела край палатки, а за ним куст с красными листьями и всё. Оглянулась назад, но и там никого не было, и только тогда до меня дошло, кто так нагло «домогался» ко мне с утра.