Шаги приблизились, я до боли сжала деревянную рукоять, готовясь в любой момент обрушить лопату на голову предателя. А когда дверь распахнулась и тёмная фигура сделала шаг внутрь, со всей силы опустила своё оружие на голову Тимура.
Я уже видела, как он падает как подкошенный, но в последний момент его руки взметнулись вверх, перехватывая черенок и вырывая его из моих рук.
23.
– Кэт, это я!
Артём не успел произнести это, как из-за моей спины с визгом выскочила Рина, со всей силы ударяя его круглым концом лопаты, как копьём. Артём не успел увернуться, схватился рукой за дверной косяк и зашипел от боли сквозь сжатые зубы.
Я достала телефон и посветила вокруг.
Рина стояла рядом со мной, замахиваясь лопай для нового удара, а Артём побелевшими пальцами цеплялся за косяк.
– Рина, пожалуйста, опусти лопату. Я свой.
Но она не торопилась ему верить. И только когда Артём со стоном сполз вниз, привалившись спиной к стене, посмотрела на меня. Я кивнула, и Рина прислонила лопату к металлической полке.
– Кэт, у меня в кармане телефон. Крыгин. Позвони ему, скажи, чтобы прислал сюда кого-нибудь.
Он прижимал руку к предплечью. Я даже в неярком свете фонарика видела, как на его чёрной рубашке под пальцами расползается пятно.
– Артём, что с тобой?
– Телефон, Кэт. Я сам не могу.
Я опустилась рядом с ним, дрожащими руками вытащила из кармана телефон, открыла список контактов и нашла номер Крыгина Николая Васильевича. Попыталась позвонить, но связи не было. Артём чертыхнулся.
– Здесь всегда нормально ловит. Этот урод что-то сделал! – Рина подошла ко мне, кладя руку на плечо. Наклонилась к Артёму. – Что нам делать? И где Тимур?
– Простите, вам придётся поискать глушилку. Кажется, я уже не поднимусь. Кэт, ты справишься? Она выглядит как рация, только с несколькими антеннами. Скорее всего, где-то в доме.
– Артём, там же Тимур!
– Рина, не волнуйся, он валяется где-то недалеко от дома. Связанный, разумеется. Кэт, пожалуйста, поторопись.
Я не решалась оставить раненого Артёма, а Рина вдруг шумно вдохнула и отпустила моё плечо.
– Я схожу, поищу. А то мне… уже плохо от вида крови.
Я перевела взгляд на подругу. Она была едва ли не бледнее Артёма и старательно отводила взгляд от его окровавленных пальцев. Я кивнула ей, и Рина скрылась в темноте.
– Я могу помочь? Перевязать?
Артём посмотрел мне в глаза. Света от фонарика, лежащего на полу рядом с нами, хватило, чтобы увидеть, что ему очень больно, хоть он и старался выглядеть спокойным.
– Нужно будет очень сильно затянуть. Справишься?
Я уже снимала рубашку, оставаясь в тоненькой майке. Холод тут же обнял мои голые руки. Я сложила ткань, обернула вокруг руки Артёма и затянула как можно туже, когда он убрал пальцы. Белая ткань тут же пропиталась кровью. Нужно было накладывать жгут. Я посветила фонарём вокруг, но в сарае не было ничего, напоминающего верёвку. Тогда я наплевала на неудобства и потянулась к поясу Артёма. Он удивлённо следил за моими движениями и слабо улыбнулся, когда я расстегнула его ремень.
– Ты решила воспользоваться ситуацией?
– Артём!
Я наложила ремень выше раны, изо всех сил потянула, закрепляя импровизированный жгут. Артём не проронил ни звука, но я увидел, как на лбу у него залегла морщинка.
– Больно?
– Нормально. Прости, Кэт. Сильно испугалась?
Я помотала головой. Но при его словах до меня дошло, как сильно мы могли влипнуть, если бы Артём не смог бы разобраться с Тимуром. Из глаз потекли слёзы. То ли запоздавшего страха, то ли облегчения, что всё закончилось. Артём поднял здоровую руку и провёл по моей щеке.
– Всё хорошо, не плачь. Сейчас вернём связь и вызовем помощь.
Я прижала ладонь к его пальцам. Перевела взгляд на тёмное пятно на моей белой рубашке, и слёзы потекли ещё сильнее.
– Эй, ты что? – В его тихом голосе слышалось беспокойство. – Из-за меня, что ли? Ерунда, просто царапина!
– Может, вернёмся в дом? Ты сможешь идти?
Он слабо улыбнулся и покачал головой, отнял пальцы от моей щеки.
– Прости, мне лучше не двигаться пока что. Ты иди, уже замёрзла ведь.
Теперь была моя очередь мотать головой.
Я придвинулась поближе к нему, прикоснулась к здоровой руке. А он внезапно отдёрнул её.
– Кэт, я…
Я вдруг испугалась, что он опять начнёт извиняться за поцелуй, скажет, что не хотел или не должен был этого делать.
– Не надо!
– Что?
– Не говори ничего, ладно? Тебе надо поберечь силы.
Он вздохнул, но продолжать не стал. Мы сидели в тишине, пока от дома не донёсся крик Рины:
– Готово!
24.
Артём по телефону обрисовал ситуацию своему начальнику и сказал нам, что подмога прибудет в течение пары часов. Вдвоём с Риной мы всё-таки уговорили Артёма вернуться в дом. Правда, для этого нам пришлось чуть ли не силой его тащить. Кажется, он потерял слишком много крови, чтобы двигаться самостоятельно.
Рина предложила достать аптечку и нормально забинтовать руку, но я побоялась снимать жгут. Артём лежал с полуприкрытыми глазами и не реагировал на наш спор. Тимура мы оставили на улице, совершенно не беспокоясь о его состоянии. Артём только сказал, что он оказался засланным казачком, которого недостаточно хорошо проверила их служба безопасности. Либо он был слишком хорош, что сумел как-то обойти все проверки.
Через полтора часа молчаливого напряжения с улицы послышался шум мотора. Артём приподнялся на диване, но тут же откинулся обратно на подушки. Мы с Риной вздрогнули, когда в дверь сильно забарабанили и потребовали открыть, но Артём нас успокоил.
– Кавалерия подъехала, можете расслабиться.
Нас с Риной сразу же погрузили в машину, не дав толком попрощаться с Артёмом. Мы едва успели собрать вещи. Когда мы уходили, я обернулась. Рядом с Артёмом сидел невысокий мужчина, у ног которого стоял белый чемоданчик с красным крестом. Я надеялась поймать взгляд моего соседа, но меня несильно подтолкнули в плечо, заставив покинуть дом.
Утром я пыталась дозвониться Рине, но её телефон был недоступен. Артём тоже сперва не отвечал на звонки, а потом и вовсе отключил телефон. Я осталась одна. На всякий случай поднялась к нему, но за дверью было тихо, и на звонок никто не отзывался. Скорее всего, его увезли в больницу, но куда именно мне никто не мог подсказать. Я не знала ни названия его конторы, ни рабочего номера. Оставалось только написать сообщение со словами поддержки и ждать, когда он появится в сети.
После обеда объявилась Рина, написав, что её чуть ли не сразу с дачи повезли в аэропорт, и сейчас она уже в Европе. Мы немного пообщались, и она пообещала узнать у отца номер начальника Артёма. Повздыхали об испорченных выходных, и о том, что Рину всё-таки увезли из страны. Но она пообещала вернуться к концу лета, сказав, что мы обязательно наверстаем. Прибавила напоследок:
– Не знаю, как тебе, а мне кажется очевидным, что ты нравишься Артёму. Так что не глупи, поговори с ним, как только он объявится.
Её слова немного меня приободрили. В конце концов, не мог же он меня поцеловать совсем ничего ко мне не чувствуя. И он был трезв, так что нельзя списать тот поцелуй у камина на алкоголь. С моей стороны – может быть. Но Артём и тогда оставался собран и серьёзен. Я вздохнула, привела себя в порядок и решила попытать счастья снова. Вышла из квартиры, прикрыв дверь, но не запирая её на ключ. Начала подниматься на девятый этаж, когда услышала, что наверху открылась дверь.
– Всё, Светочка, спасибо. Ресторан послезавтра ещё в силе?