Можно было бы сказать, что он заменил ей отца, но Сава был старше ее не намного, пять лет – это небольшая разница, в принципе. Но она становится буквально огромной пропастью, в восприятии мира, в жизненном опыте, если он из мальчика беспризорника стал тем, кем является сейчас.
Как-то незаметно они стали друзьями, впустили друг друга в круг семьи, и с молчаливого согласия начали считать себя частью семей друг друга, доверенными лицами, внутренним кругом доверия.
И вот, исходя из всего этого, напрашивался второй, не менее значимый, вывод, но уже не про нее саму, а про Саву.
Вот сейчас вдруг ее шибануло осознанием, что что-то в нем изменилось за последний месяц. Во взгляде изменилось.
Он стал, как собака бешенная, вроде тихий и спокойный, но готовый сорваться в любую секунду от любого резкого звука или шороха, и наброситься на тебя. Вцепится зубами в горло и будет рвать, пока не убьет, пока весь не искупается в крови полностью.
У нее дрожь пробежала по позвоночнику от этой картины перед глазами.
С ним что-то происходило, а она не могла ему ничем помочь, потому что прекрасно догадывалась из-за чего, а точнее из-за кого такого мужчину может так сильно ломать на части и рвать на куски.
И все же, она отвела взгляд в сторону, предпочитая смотреть на интерьер ресторана или на Артема, который примостился у барной стойки и с все большей тревогой посматривал на их столик.
Так у них троих сложилось.
Она встречалась с Савой не реже одного раза в две недели, неизменно утром субботы или воскресенья, в его ресторане. Его специально открывали для них намного раньше принятого времени. Их обслуживали два официанта, и больше в зале никого, кроме Артема и бармена, не находилось.
Они обсуждали сначала что-то личное, и только потом переходили к делам.
Но сегодня разговор не клеился. Никак.
Маришка рассказала о переменах в их с Ильей жизнях, поделилась своими ощущениями, переживаниями, но Сава отмалчивался.
Пил кофе спокойно и чинно, но за этим показным спокойствием Маришка заметила бешеного пса, попавшего в ловушку, и сейчас готового убить любого, только дайте ему для этого малейший повод.
Попробовала говорить об их делах, но и о финальной стадии сделки по продаже банка англичанам ему было не интересно.
И фраза про то, что надо что-то решать, спустила зверя с поводка.
Он смотрел на нее, как на добычу, как на загнанного в ловушку кролика или кого-то, такого же пушистого и безобидного, которого убить не жалко, а даже полезно.
Маришке же оставалось только одно, смирно сидеть, пить кофе и не показывать, насколько сильно он смог ее напугать.
Сейчас дыхание выровнялось, сердце не стучало, а мозги заработали в правильном направлении.
И она снова могла спокойно смотреть в карие глаза, хотя, они и казались ей сейчас практически черными.
Он выглядел безупречно. В костюме тройке, темно синего оттенка, отлично сидящего на поджарой фигуре. На смуглом лице прорезались морщины от усталости, на голове беспорядок, но смотрелся он потрясающе!
Перевела взгляд на руки,– они лежали спокойно на столе, правда сжатые в кулаки до побелевших костяшек.
Снова посмотрела ему в глаза, но уже без испуга, а уверенно.
– Я говорила о делах, а не о твоей личной жизни, – тихо произнесла, чувствуя себя при этом сапёром, который вот-вот напорется на мину, – Но если позволишь, я скажу кое- что и о твоих личных делах.
Сава кивнул, и она краем глаза успела заметить, как Артем обратно сел на свой стул возле бара. Волновался за нее. Черт!
– Твои адвокаты разведут вас в самые кратчайшие сроки, но если дождемся приезда Тани, она покопается, по моей просьбе, в этом деле, и уверена, найдет то, что поможет тебе отыскать Ирину.
Сава смотрел и слушал внимательно, но взгляд терял ясность, его ярость становилась ощутимой.
– Сава! – позвала, дернула его за руку. – Сава, невозможно, слышишь, нельзя взять такие деньги, и просто исчезнуть, понимаешь? Бумажный след все равно останется. Мы будем искать, и найдем, Таня в этом лучшая!
– Ты ее для этого к себе заманила? – хрипло спросил.
– И для этого тоже, – кивнула, – хотела все тихо сделать, но раз такая петрушка, то…, она будет искать, найдет. Вас разведут, она не сможет отсудить у тебя и копейки…
– Да плевать мне на деньги, понимаешь, срать я на них хотел! Найду и закопаю, суку! Закопаю! – ему не было нужды орать, этот тихий и спокойный голос, практически поклялся, что убьет.
– Сава, что у вас происходит, только правду, а? – устало спросила, – ее уже задолбали эти американские горки его настроения.
– Она уезжает.
– Она всегда куда-то уезжает, человек такой, – спокойно ответила.