Конец.
Июнь 2017.
После эпилога
Ранее утро в чудном пригороде - это сказка.
Маришка еще ни разу не пожалела, что в какой-то момент Костя решил перевезти всю семью именно сюда.
Туман, мягким серым покрывалом, обнимал еловый лес, стелился по траве, покрытой капельками росы.
Красиво.
И очень спокойно.
На часах половина пятого, рассвет. А она не спит. Стоит на кухне, смотрит в большущее окно и пытается дышать глубоко, чтобы глупое сердце перестало «ломать» ей ребра, так сильно оно билось, стучало, как сумасшедшее, рвалось куда-то туда, в другой мир, где ее ждал уже совсем взрослый рыжий мальчик, с глазами отца и улыбкой матери.
Она никогда и никому не рассказывала, что видела По Ту Сторону. Не находила правильных слов и достаточно сил, чтобы поведать о том сокровенном и личном, что, сладкой болезненной занозой сидело в сердце.
Маришка говорила, что Там ничего не было. Пустота. Просто Пустота.
Она врала. Безбожно и нагло скрывала правду. И сама старалась не думать о том, что видела и прожила.
Возможно, это просто была реакция ее сознания на травму, попытка защитить и дать телу реабилитироваться, отдохнуть? Чтобы Маришка подольше не возвращалась в реальность. Не волновалась о том, что происходит.
Кто знает, что это было на самом деле?
Игры разума или что-то мистическое, непонятное и неосознанное, людьми, до конца?
Она так старательно налаживала их новую жизнь, училась быть мягче, нежнее, что ли.
Маришка любила свою семью, они ждали пополнения. Девочку. И ей было так страшно, что все может повториться. От этой мысли у нее начинала кружиться голова, болело сердце..., а Костя... он загонял себя работой, хоть и трудился теперь преимущественно дома,- ему тоже было страшно.
Но он мужчина, ему нельзя проявлять слабость, и Маришка закрывала глаза на все его попытки спрятать ужас, пробирающий до печенок. Тем более, что волновался он не только за Алинку, но и еще за нее саму: за ее здоровье и ее жизнь.
Сегодня ей приснился сон,кошмар. Очнулась вся в поту, хватая ртом воздух, и со слезами на глазах.
Ей снился ее первенец. Ее малыш...
Костя проснулся от какого-то странного ощущения, и только, нашарив по левой стороне от себя пустоту, вместо жены, понял, что его начало тревожить еще во сне.
Маришка в последнее время какая-то дерганная. Нет, оно, конечно, неудивительно,- вся семья жила, как на пороховой бочке: нервничали, переживали, заваливали его сообщениями, вопросами. Марину не трогали, не хотели беспокоить, зато его дергали. Он понимал, что все тоже волнуются о ней, о малышке, об Илье. Даже о нем самом. Но, черт, как же его задрало все это.
Сам на нервах. Не железный и не бесчувственный.
И страх жил глубоко в душе. Мерзкий и липкий. Иногда Костя думал, что зря, зря поддался на уговоры Солнца и надо было заставить ее сделать аборт.
Потерять ее снова он не мог. Он бы не пережил этого.
Но Марина его уговорила. Попросту приперла к стенке и заставила принять факт своей беременности.
И теперь они ждали пополнение. Имя даже выбрали.
Алина.
Алина Константиновна.
Он был рад. Счастлив безумно. Безудержно даже. И в равной части настолько же ему было страшно.
Поэтому, не обнаружив жену в такую рань в постели, весь в момент покрылся липким холодным потом страха и побежал искать свою благоверную.
Стояла Маришка у окна на кухне, прижималась лбом к холодному стеклу и рефлекторно поглаживала свой огромный животик.
Она была прекрасна.
Самая красивая женщина в мире.
Темные волосы отросли ниже плеч, фигура стала такой женственной и притягательной, что ему приходилось постоянно себя одергивать и не лапать ее, как последнему маньяку. И глаза. Самое прекрасное изменение было в ее глазах.
То, как она смотрела на него.
Во взгляде, даже во время ее злости или обиды, всегда светилась любовь.
От этого у него сносило крышу. И Костя готов был сделать все, что угодно, лишь бы она никогда не прекращала так на него смотреть.
- Мариш, детка, что случилось? Тебе плохо?
Она услышала его шаги и улыбнулась. Знала, что долго без нее он спать не сможет, но все равно пока не была готова говорить,- слезы мешали.
- Все в порядке, просто не спится, - его руки уверенно обняли ее, прижали к горячему телу, накрыли большой живот.
- Пинается наша Рыжуля, - с улыбкой заметил, поцеловав ее в обнаженное плечо, - Что с тобой?
Она резко развернулась к нему лицом и заглянула в любимые глаза, спросила требовательно:
- Ты веришь, что Там, - она глазами показала наверх, - что-то есть? Веришь?
- Ты пугаешь меня, Марин! - он выглядел всполошенным и серьезным, - Тебе что-то приснилось?
Она раздумывала долго, вглядывалась в его глаза, пытаясь решить: говорить или нет?!
Костя ее муж. Ради нее и Ильи он готов на все. Он сделает все. Умрет, если это как-то поможет ей или их детям.
Он самый важный и родной человек. Она доверяет и верит ему. И эту свою тайну доверит, поделится.
- Когда... когда я была в коме..., я видела Тамира, - выдохнула ему куда-то в ключицу, прижалась лбом к его шее, вдохнула знакомый и родной запах, - Мы говорили, гуляли вместе, он рассказывал, как ему там живется. Он скучает по нам. По мне, по Илье, и по тебе тоже. Ты ему понравился. Он вырос прекрасным мальчиком, Костя, умным и открытым. Он потрясающий. А сегодня он мне приснился, представляешь? Я опять увидела своего малыша...
Она уже хрипела, не сдерживаясь, плакала, и сбивчиво говорила.
Костя держал ее крепко, гладил по спине, успокаивал, даже немного качался из стороны в сторону.
- Все хорошо, малыш, все хорошо!
- Он вырос. Он так быстро вырос, и сейчас даже старше Ильи. И он счастлив, у него все хорошо. Но... я так... так скучаю... мне..., иногда мне не хочется быть здесь..., хочется туда, к нему..., быть рядом...
У Кости мурашки холодные на коже выступили от этого жалостного скулежа его любимой. Ей было плохо, и она действительно хотела быть где-то в другом месте, там, где жив их первый ребенок, старший, Тамир. В какой-то степени он ее понимал.
Ему он тоже иногда снится. Но Костя, просыпаясь, понимает, что это просто сон и ничего больше, а вот Марина... Ей больней. Она помнит и знает больше, чувствует боль от потери, ярче.
И он бы хотел ей помочь, хоть разделить ее мысли. Только не знал, как.
Мягко отстранил от себя, обнял ее лицо своими ладонями, вытер пальцами слезы с нежных бледных щек.
- Мариш, посмотри на меня, - он надавил на ее кожу сильней, заставил открыть глаза, - Я верю, что Тамир есть где-то там, - дернул головой вверх, - И он желает нам только счастья, маленькая, желает тебе быть с нами, с твоей семьей, детьми и мужем. И когда придет время, мы вместе: ты и я, - встретимся с ним, будем говорить, гулять и слушать о том, как он был без нас, а мы расскажем, как были без него. Я уверен, что он знает - мы его любим, скучаем. И он любит нас. Но, пока не время..., не время, малыш.
Маришка смотрела на него изучающе какое-то время, а потом глубоко вздохнула, искренне улыбнулась.
- Спасибо! Спасибо, что понял, Костя!
Он обнял ее еще крепче, поцеловал во влажные от слез губы.
- Пошли чуток поспим, у нас еще есть время.
Они уснули спустя полчаса.
Крепко обнявшись, согревшись теплом друг друга.
А рыжеволосый подросток, что незримой тенью, с улыбкой наблюдавший весь разговор за парой, склонился к животу матери, положил призрачные ладошки на выступающее пузико и прошептал тихо:
- Живи, Солнце!
И исчез.
Он больше никогда не приснится матери или отцу, не увидит брата - близнеца. Но, уйдя в небытие, за грань, он будет знать, что его младшая сестренка выживет. И проживет счастливую жизнь в окружении любимых людей.