— Пожалуйста, только дом-то я ставил, когда еще детей только четверо было, теперь тесновато живем.
— Ничего. Поместимся.
Горы полощут свои голые подошвы в озере, а вершины их повязаны облачками.
Родион с Надеждой плывут одни-одинешеньки по зеленой воде, сами еще не знают, каким будет их берег, и не хотят пока что знать никакого берега.
Тухтит моторчик, рулить не нужно: прямо да прямо. Надежда стоит на борту, в беленькой кофточке с красным горошком, в порыжелых кирзовых сапогах. «И-и-и-э-эй-й!» — кричит она попутным горам, горы охотно, свежо отзываются эхом.
Родион сидит в корме, играет старую шоферскую песню:
— Родя, — зовет Надежда, — а ты танцы умеешь играть?
— Навалом. Хоть твист, хоть «Семеновну».
— А я сроду еще на танцах не бывала,
— Ну-ка давай я тебя поучу.
Родион вспрыгнул на крышу каюты, протянул руку Надежде. Затоптались неповоротливые сапоги.
Мотор без присмотру чихнул и загас. И тогда стали слышны плеск и чавканье по воде, и хруст тяжелого шага.
— Родя! Родя! Медведь!
Они видят большого зверя, как он недовольно, косолапо — и стремительно полез в гору.
— Михаил Иванович трезвый танцев не любит. А вот дай ему хоть пробку понюхать, он еще так тебе спляшет.
Родион с Надеждой стоят, обнявшись, на затихшем катере. Он плывет, чуть шелестит по воде.
— Родя, — тихо говорит Надежда, — а как у вас там живут на Нарогаче? Я ведь ничего этого не знаю.
— Да что наша жизнь? Как в космосе: на отряд мужиков одна женщина. Комсомольско-молодежная жизнь. Даем стране кубометры.
Родионов голос урчит и бухает по гулкой воде.
— Родя, а если мне что не по душе придется, я в тайгу убегу, я ведь таежница.
— А я на тебя буду петли ставить. Ты попадешь, а петелька затянется. Вот так вот...
Родион заключает Надьку в обручи своих рук.
Длинно, гортанно, счастливо кричит Надежда:
— Го-оры-ы, горочки-и-и! Чо со мной делают?
Вот она вырвалась из Родионовых рук, побежала по бортику. Родин затопал следом. Катерок с бока на бок. Словил свою невесту. Принес на корму. Тихо.
Пусто на озере.
В горнице у Костромина за большим семейным столом идет разговор. Сидит хозяин, против него Зырянов. На печи, чуть видно, забрались, шуршат ребятишки. Хозяйка у печи занята своими делами, но слушает мужчин.
Костромин сложил руки на стол, лежат они громоздко, тяжело, отдыхают, не участвуют в разговоре.
— Люди берут, что поближе, — говорит Костромин, — а о земле забывают. Ведь все богатство в земле. Да вот я читаю в газетах, какие лучшие показатели в колхозах или совхозах. Пробую у себя на участке, как бы соревнуюсь с лучшими показателями. Конечно, не в том масштабе, но если в землю вложить, можно достигнуть высокого результата. По картофелю, по овощам, и яблони тоже себя оправдают, хотя и суровый климат.
— Ну ладно, это все верно, овощи, фрукты... Ведь от мира-то вы отрезаны. Хутор у вас. Дети растут, ни кино, ни журнала.. С каким багажом вы их отпускаете в жизнь? Допустим, вы в них воспитаете ответственность перед землей. А как они будут жить в коллективе? А ответственность перед обществом?.. Вряд ли они вас поблагодарят.
Старик откатил по столу свои кулаки друг от дружки и опять скатил вместе...
— Разно бывает. Иные в больших городах растут, правил человеческих не соблюдают. Да вот на метеостанции в Айре работал Семенов Борис. Из Томска приехал с дипломом. С моей дочкой старшей, с Марьяной, они стали жить. Без регистрации брака. А у него, оказалось, жена есть и дочь. Он от алиментов спасался, а у Марьяны теперь тоже дочка. Он пьяный напился, ударил начальника метеостанции. Теперь будет суд. А он собирается ехать в одну из южных республик. Там еще себе жену заведет. Много лишнего пьют. Серьезно. Народ через лишения идет к своим идеалам, а пьянство мешает людям.
— Ну, попался один такой прощелыга, зачем же преувеличивать: «люди, народ»?
...Костроминский пацан от возни съехал с печки. И было уже заплакал — старик быстро и метко тяпнул его ложкой в лоб. Пацан проглотил свое горе.
Старик подымается. Это не так уж легко. Стол велик, обставлен лавками, пустого пространства нету в избе.
— Сейчас я в омшаник за яблоками схожу. Яблочков нам хватает весь год, да вот нашей семье. Два сына женаты, отдельно живут, им посылаем.
...Костромин приносит яблоки в лукошке, выкладывает их любовно на стол, они румяны, ядрены, лоснятся от своей настоявшейся зрелости.